Фрилансер. Ареал — Венера

— И таких отцов нации было множество! — продолжил тише. Металлический голос всё же передаёт громкость и оттенки эмоций. — Они шли по континенту, оставляя за собой костры с грудами тел. Они кормили человечиной свиней и собак. Они гнобили местных на рудниках, на которых никто не жил больше трёх месяцев, и это только тех, кого не вырезали и не сожгли сразу. Шли и шли, пока кровью и обманом не покорили огромный континент. Ибо кто такие враги, чтобы с ними быть честными, и тем более милостивыми?

И всё это осталось в нашей крови, ублюдок, их праправнуков. Мы можем облениться от роскошной жизни, но мы НИКОГДА не забудем, от кого ведём род! И когда придёт время, вспомним это, и бедными станут наши враги. Ибо это не просто история, это гены!

И о том, что это никуда не делось за века, осталось в нас, тебе могут напомнить лагеря смерти в Техасе, Оклахоме, Новой Мексике и Южной Калифорнии. От двадцати до сорока миллионов гринго, которых сгноил в этих лагерях наш самый сильный и великий император — Хуан Четвёртый. Каких-то две сотни лет назад! Даже двух сотен нет! Понимаешь магию цифр, ублюдок? Это ВЧЕРАШНЯЯ история, и она показала, что ничего не изменилось с тех пор за полтысячи лет. Так почему что-то должно измениться сейчас?

ЧТО ты хочешь нам показать своим захватом, Мухариб? ЧЕМ пытаешься напугать? Ягуара голым задом?

Мы харчили таких голозадых пачками. Всю историю. Мы, потомки Торквемады, с сожалением отменившие костры инквизиции лишь во время, когда мир бороздили паровые корабли, а грузы перевозились по миллионам километров железных дорог. Мы, потомки воинов, веками воевавших наёмниками во всех войнах, которых все окрестные народы считали зверьём. Что там говорить, если в одной маленькой войне батальон строителей с Кубы смог уничтожить элиту спецназа Эстадос Юнидос! Причём Эстадос Юнидос была сверхдержавой, а военные с Кубы всего лишь строили аэродром. Строители, Мухариб! Грохнули элиту спецназа сверхдержавы! Ты и правда считаешь, что МЫ должны испугаться вашей атаки, навалить в штаны и сложить лапки кверху?

Я замолчал. Молчал и оппонент. Ладно, хватит истории, к делу.

— Когда я возглавил операцию, тебе, сукин сын, передали, что мы тебя видим! Ибо мы видим вас. Всех вас. И тебе передали, что с того самого момента любое насилие в отношении заложников недопустимо. На что вы тут же, бросая вызов, изнасиловали девушку по имени Кармен. Полное имя говорить не буду, это прямой эфир, но ты ведь помнишь ту девушку, правда?

— Пошёл ты! — Плохая тактика. Ему бы сейчас просто молчать, делая из меня идиота, но, видно, этот воин Света слишком сильно возомнил себя суперменом. — Делаю что хочу! Кто ты такой, чтобы что-то мне указывать? Вы уже освободили наших братьев по оружию? Вы, наверное, притащили их сюда освободить или обменять?

— Не спеши, Мухарибушка! — осадил я. — Ты так и не понял того, что я только что тебе рассказал?

Замереть. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Собраться с силами. Начали:

— Я — потомок Эрнана Кортеса! — начал перечислять я, повышая и повышая интонацию.

— Я — потомок Франциско Писсаро и Гонсало Хименеса Кесады!

Я — потомок Томаса Торквемады!

Я — потомок Хуана Четвёртого, твою же Мухариба мать! Мои предки имели твоих предков, когда нами ещё и не пахло!

А ещё я отчасти потомок тех самых ацтеков, приносивших гекатомбы жертв на алтари, заливавших кровью свои пирамиды!

Я — потомок тех, кто навалял имперскому десанту, утюжившему эту планету. А также тех, кто вышвырнул отсюда Союз и Россию! Это — моя планета! Я здесь хозяин, главный хищник, и Венера — это МОЙ ареал!

И если тебе было сказано — не насиловать больше заложниц, значит не насиловать! И поскольку ты не выполнил условие договора, и наша девочка изнасилована, сейчас будет изнасилована другая девочка, из твоих сообщников. Она пока ещё не девочка, но сейчас её, в прямом эфире, таковой сделают. Артисты пошли!

Мля, это круто, конечно! Пацаны одели пидорские прибамбасы — кожаные трусы (с вырезом-кармашком спереди), типа-майка из кожаных ленточек... Даже не знаю, как это назвать — не интересовался. На голове маска, правда, тканевая, и кожаные картузы с козырьком. В руках парни держали орудия пыток инквизиции, из которых я опознал только плётку. Ага, кожаную.

— Парни, выбирайте девочку по вкусу! — указал я на богатый выбор. Но артисты застопорились — к ТАКОЙ работе просто не привыкли. Тогда я подошёл к первому попавшемуся ублюдку, схватил его, и с помощью сервоприводов отправил в полёт в их сторону.

— Начинайте.

«Девочка» при приземлении больно ударилась, но что такое боль познала чуть позже, когда троица профессиональных насильников её скрутила, аккуратно срезала одежду и принялась истязать.

Они резали упырю кожу. Под вой и ор. Дабы тот меньше орал, воткнули в рот кляп — аляповатый, розовый, из секс-шопа. Скрутили разными хитрыми узлами большой верёвкой, за которую начали тянуть так, что мне захотелось отвернуться. Затем с силой начали бить плёткой, и что эта плётка не из магазина — понял по стону ублюдка. После каждого удара в месте прикосновения оставались кровавые борозды.