Фрир. На задворках миров

— Ты здесь!.. Ты здесь!.. Ты здесь!.. — отозвалось далекое эхо.

Под озадаченными взглядами спуна Саша постучала в дверь, толкнула ее наружу и подергала внутрь — безрезультатно. Затем поскреблась в замке и заглянула в замочную скважину. Наконец, оставив пустые попытки, рассерженно села, прислонившись спиной к запертым воротам.

— Прекрасная Мо… — проворчала она. — Шляется где-то опять, курит чьи-нибудь тапки…

— Мо!!! — вдохновенно подхватил спун. — Она — потрясающая, она утонченная, мудрая и прекрасная. Я вяжу ее портрет, чтобы ее образ всегда был со мной, хотите посмотреть?

Саша хотела что-то ответить спуну, но передумала и перевела разговор на другую тему:

— У вас есть что поесть-то?

Спун непонимающе взглянул на Сашу.

— Хотя о какой еде может идти речь, — грустно продолжала Саша, — у вас тут другая, тканевая форма жизни… хотя есть и свои плюсы, тепло и не дует… — Она скинула плащ, сняла ботинки и приготовилась ждать столько, сколько придется. Брошенный ею плащ, смешно подвернув рукава, выгнулся гусеницей и неспешно уполз в теневые недра Шкафрума.

Тем временем спун, притащив целый ворох шерстяных кофт и свернув их в нечто вроде гнезда, принялся развлекать Сашу рассказами. Компанию ему охотно составили свитерные засони, которые спали неподалеку и подползли послушать.

— …Великие и прекрасные Стражи Шкафрума, — нараспев рассказывал спун, — Они жили здесь и несли здесь дозор, охраняя Шкафрумские земли от чужаков и беспорядка. Они были веселые, они пели и рассказывали разные истории, пока один из них не прогневал чужого бога, чем навлек на всех ужасные беды. Стражи исчезли, и больше их никто не видел… Из них осталась только одна Прекрасная Мо. Но мы боимся, что и она может исчезнуть навсегда, как исчезли стражи…

«Даже наверняка, если попробует скурить шапку Гугиса», — рассеянно подумала Саша.

Под монотонные завывания спуна свитерные засони задремали, свернувшись на куче свитеров. Легкий шкафрумский ветер, теплый, пропитанный запахом старого дерева, неспешно нес по высокому сине-коричневому небу поблескивающие шелковые облака, будто полосы легкой ткани летели, развеваясь и играя отблесками небесного света. Неясные мерцающие, будто закатные, блики играли на стенах, перебегая с места на место, прыгая зайчиками по расчерченной паркетом земле. Саша глядела на небо, разглядывая скользящие там тени и стараясь особо не вслушиваться в спуновские повествования:

— Когда-нибудь стражи вернутся, и в Шкафруме наступит весна, — не унимался спун. — Бельевые тюти помирятся, а мы будем петь песни, как пели раньше, и рассказывать стихи, как раньше…

Где-то вдалеке то ли раздалось мяуканье, то ли скрипнула дверь.

Снятые Сашей ботинки стояли поодаль, в них уже кто-то залез и теперь храпел там, ворочаясь и вздыхая. Тихонько подползли теплые пледы и свернулись, как большие белые кошки, у ног.

— Если бы вы знали, как прекрасен Шкафрум, — продолжал спун. — Особенно весной, когда все цветет… Я сейчас прочту вам балладу о Мо на древнешкафрумском языке, и вы поймете…Спун откашлялся: — Слушайте…

— Спасите меня отсюда кто-нибудь, — сказала Саша тихо, закрывая глаза. — Долго я тут не протяну…

К счастью, спун вскоре задремал на своих кофтах, забывшись на полуслове и счастливо улыбаясь во сне. Наверное, ему снился прежний Шкафрум, цветущий и прекрасный, звенящий голосами и песнями.

Глава 3 МОНСТРИЛОВКА, ДОМ 13

Монстриловка, самое западное поселение Фрира, готовилась к ночи: ворота закрывались на замки, захлопывались покрепче ставни, шишигские собаки, остроухие и лупоглазые, порыкивали во дворах за высокими заборами.

Монстриловка представляла собой небольшой поселок домов на тридцать, с круглой, как блин, площадью посередине, трактиром, вытрезвителем и пожарной частью. Селились в Монстриловке в основном самые нечестолюбивые жители Фрира, которым не было обидно слышать от других прозвище «провинциалы», — в основном шишиги и свинохамы, тем более что Хрюкино озеро (а иногда его называли Хрюколужа), вотчина свинохамского племени, располагалось совсем неподалеку.

События, произошедшие во Фрире за последние полгода, докатились до Монстриловки лишь отдаленным эхом, и местные жители мало верили во всякие сказки про страшных туманцев, больше опасаясь разгула пьяных свинохамов, которые частенько устраивали в Монстриловке тарарам с фейерверками.

Перебрался месяц назад из Бигрина в Монстриловку и Степанидиус, самый известный фрирский антивампир. Прихватив с собой весь скарб и купив большой дом под номером тринадцать на окраине, он выстроил с помощью местных жителей огромный курятник, где с комфортом поселилось не меньше трех десятков кур.

Нынешним вечером, заперев курятник на ночь, Степанидиус неторопливо побрел через двор к дому, покачивая головой и оглядываясь. Сумерки сгущались, на западе над кромкой леса всходили обе луны. К ночи поднялся холодный ветер — по небу, закрывая время от времени звезды, неслись хлопья облаков.