From Moscow to love

Меня напоили до пьяна, до блевотины, а потом в спину в самый позвоночник воткнули острую иглу. Я видел те иглы, это шприцы. Очень похожи на наши. Тоже металлические иглы и нечто похожее на стекло в смеси с резиной.

- Это оставлено нам настояще Высшими, - огласил глава ложи. - Осталось их всего тридцать, но нам хватит.

- А жить мне сколько? - я уже не боялся задавать вопросы.

- Все живут по-разному. Всякая хворь будет тебя обходить, но вот детей тебе не иметь. Если голову снесут, то умрешь, а если в плечо рану получишь, то выживешь. Заживает быстро. Однако, и это не бесконечно. Каждый из нас останавливается на определенном возрасте. Сколь твой не ведаю. Сам узнаешь. С какого-то возраста ты перестанешь стариться. Останешься и будешь жить. Мне уже почти семьсот лет. А вот моему наставнику и прошлому главе было две тысячи. Братьям твоим по ложе от сотни до пяти сотен. Хотя есть тысячетлетний, - вздохнул мой наставник. Я попробовал было угадать, кто из тридцати братьев по ложе тысячу лет прожил. Не смог.

Пока он говорил, я умер. Я так думал, что умер. Кровь бурлила в моих венах. Она требовала освобождения. Я стенал и метался, я пытался разгрызть свою кожу, добраться до вен, чтобы угодить крови. Мне нужна была прохлада. Я выл. Тогда меня держали пятеро братьев, а мой наставник ждал. Вслед за кровью заорали кости. Они стали выгрызать меня изнутри. А затем стало совсем плохо. Каждый нерв решил, что пора ему взяться за меня. Вся предыдущая боль оказалась лишь преддверием этого ужаса.

Я умер. Но думаю, что просто потерял сознание.

Когда очнулся, то понял, что лишился части зубов. Выбил. Да и пару ногтей тоже потерял.

Лежал я тогда три месяца. Зубы стали расти вновь и ногти тоже. Только поседел я тогда окончательно и бесповоротно. Больше боли я не боялся.

Когда я встал, то целый год занимался по особым указаниям главы ложи. Я обязан был бегать по три часа, еще носить тяжелые камни, а по вечерам я пел. Надо было ставить голос и дыхание. А затем я бился с братьями. Я обязан был научиться выстоять супротив их всех. Не мог - они меня били. Каждый день били.

Я пробовал сбежать, но тогда меня поймали и оставили в покое. Все мои мучения кончились. Я обязан был лишь работать на огороде. Спустя три месяца я взмолился о возобновлении моих занятий. Я каялся, они дали мне еще шанс. Своим упорством я добился цели. Я мог петь хоть целый день без перерыва. Я мог бежать семнадцать часов без отдыха. Я мог выстоять против них всех.

Тогда и пришло время узнать тайну ложи.

Все слушали с таким интересом, что забывали есть. Елисей помнил ту коробку со шприцами. Там оставалось двадцать шесть. Посвященных учеников после Алексея не было больше. Куда ушло еще четыре дозы? Да, придется сообщить Ловчему. Елисей подумал о Ловчем. Уже почти пять лет Ловчим была очаровательная женщина. Лекарь подумал, что иногда испытывает сожаление, что не может сам заниматься охотой и тайнами. Его пациенты - города - просто так доверяют самые сокровенные тайны. Елисей глянул на Алексея, глянул, так как смотрел на пациентов. Это особый взгляд - взгляд врачевателя. Очень, однако, интересно. Эти размышления так отвлекли Елисея, что он чуть было не пропустил дальнейшую речь "прошлогоднего человека".

Тайна ложи перевернула мою душу. Я понял, в чем смысл главного испытания, дарованного долголетия и изнурительных тренировок.

Это было так. Глава ложи позвал меня через пять лет, после того, как я прошел испытание. Глубокой ночью мы разговаривали в его келье.

- Ты завтра отправишься с братом Дарием. Будешь ты служить в русской земле. Да, не "на", не "для", а именно "в".

Это он уточнил на мои вопросы.

- А когда, - здесь он продолжил, показывая, чтобы я больше не перебивал его, - тебе будет плохо, то вспоминай свое испытание.

Вроде бы обычное напутствие, но запало оно мне в душу. И не зря запало, уж точно. Все от этого и пошло. Может быть он знал, что я такой. Не знаю...

Алексей пожал плечами.

Суть моей работы, о которой рассказал мне глава ложи и мой приемный отец, заключалась в следующем. Я становился человеком прошлого. Звучит, странновато, но определение емкое. Оказывается, второй волной поселенцев на Земле были построены особенные места. Ложа Высших опекала определенный вид этих мест. Я видел записи предыдущего главы ложи. Там было написано про семь артефактов.

Один из них находился на территории нынешней России. Это в этом самом городе. Москва. Представляете, что здесь было пять сотен лет тому назад. Мое определение - грязь. Хотя и сейчас не лучше, только гораздо технологичнее.

Присутствующие согласились с этим утверждением рассказчика. Елисей удивился. По его мнению, сейчас было гораздо лучше. Люди, наконец, перестали верить в чудеса. Жить стало проще и спокойнее.