Фронт без границ. 1941–1945 гг.

Анализ нормативных актов военного времени позволяет сделать вывод, что, хотя Ленинград и находился в положении блокадного города, однако режим осадного положения в нем специальными документами не вводился. Вместе с тем, блокадное положение города накладывало определенный отпечаток на формирование и осуществление правового режима военного положения. Фактически, в Ленинграде была установлена специфическая разновидность режима осадного положения. Однако специального постановления, определяющего возможности властей по более широкому кругу вопросов, не было.

Введение в Москве осадного положения для Ленинграда являлось прецедентом и, видимо, поэтому А. А. Жданов обратился к Главному военному прокурору Красной Армии Б. И. Носову с предложением подготовить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «Осадное положение (ОП)». Проект предусматривал, где и при каких обстоятельствах вводится осадное положение, причем уточнялось, что его введение в столицах должно решаться Президиумом Верховного Совета СССР и ГКО, а в остальных местностях — постановлениями Военного совета фронта или местного комитета обороны. Таким образом, п. 3 проекта Указа позволял командованию Ленинградского фронта самому решать вопрос о введении ОП. В проекте предусматривалось 7 пунктов и 5 подпунктов[549]. Однако этот проект не был принят.

Чрезвычайно важной задачей, которая встала перед Военным советом Ленинградского фронта, являлось создание условий, обеспечивающих бесперебойное продовольственное снабжение города-фронта. 19 ноября 1941 года своим постановлением за № 00409 «О временном изменении норм отпуска хлеба» Военный совете 20 ноября изменил эти нормы: для рабочих и ИТР — 250 г, для служащих, иждивенцев и детей — 500, для летно-технического состава ВВС — 500, частей первой линии и боевых кораблей — 500 и для всех остальных воинских частей — 300 г. Разрешалось в третьей декаде ноября выдать по детским карточкам 100 г сухофруктов и 100 г картофельной муки[550].

Этим же постановлением начальник Управления НКВД П. Н. Кубаткин и прокурор города Ленинграда Н. Г. Попов обязывались усилить борьбу с расхищением продовольственных товаров, какими бы формами это воровство не прикрывалось[551]. Тогда же 19 ноября было принято и другое постановление Военного совета фронта за № 00410 «О доставке продовольственных товаров в Ленинград и о производстве пищевой целлюлозы»[552].

Нельзя не отметить, что вопросы охраны продовольственных складов с первого дня войны находились в поле зрения органов и войск НКВД. Прежде всего, необходимо было регламентировать выдачу продовольствия. Уже на первом заседании оперативного штаба (22 июня 1941 г.) начальник ОБХСС А. С. Дрязгов поставил вопрос о немедленном введении карточной системы и рассредоточении запасов продуктов по небольшим складам. Однако карточную систему в Ленинграде ввели только 18 июля, а к энергичному рассредоточению продовольствия побудил лишь пожар на Бадаевских складах.

Уже в первые дни войны и ОБХСС по оперативным каналам и от населения стала поступать информация о том, что отдельные работники торговли, общественного питания и системы снабжения, пользуясь сложившейся тяжелой ситуацией, активно припрятывали продукты и товары первой необходимости для дальнейшей перепродажи. 24 июня, на третий день войны, была арестована повар одной из столовых Аипова, у которой дома изъяли почти полтонны продуктов и промтоваров на сумму 300 тыс. рублей[553].

Ситуация в это время усугублялась еще тем, что в армию и народное ополчение спешно призывались и уходили ответственные должностные лица, не успевающие, естественно, передавать, как положено, материальные ценности. Введение карточной системы, безусловно, приостановило волну вымывания продуктов из торговли.

С конца 3-го квартала 1941 и до весны 1942 года ленинградцы получали по карточкам в основном хлеб. Естественно, что работа хлебозаводов была взята под особый контроль ОБХСС. За годы войны крупные шайки воров были выявлены на хлебозаводах № 3 и 12 и в артели «Хлебопечение». Последняя привлекала внимание оперативных работников еще весной 1941 года. Осенью к уголовной ответственности здесь было привлечено 48 человек технологов, экспедиторов, охранников, а вместе с ними завмагов и базарных спекулянтов. Ущерб от хищений в этой артели составил более 2 млн. рублей[554].

Крупные хищения были выявлены в столовых (особенно Октябрьского, Невского и Кировского районов). Так, завстоловой Красногвардейского района некто Васильев сумел «сэкономить» и похитить две тонны хлеба, 1230 кг мяса, 1,5 центнера сахара. Обворовывали и учащихся ФЗУ в столовой № 10: за два месяца здесь похитили много продуктов, предназначавшихся подросткам.