Фронт без линии фронта

«Главные мотивы действий группы Зорге определялись не только сознанием огромной важности порученной им разведывательной миссии. В международной обстановке того времени Зорге и его товарищи решали наиболее трудную задачу, как практически послужить делу борьбы за мир, и с высоким героизмом отдавались деятельности, которую они рассматривали как самую справедливую с точки зрения интересов человечества… Их идеология и деятельность, практически направленные к защите мира, ныне наконец могут быть оценены по достоинству».

Именно потому, что Зорге был не обычный разведчик, именно потому, что не с мечом, а с миром он шагнул в наш сегодняшний день, память его дорога всему прогрессивному человечеству.

В фильме «Кто вы, доктор Зорге?» вопрос о смерти героя остается открытым. «Мадам и месье! — вспыхивала реклама перед началом сеансов в парижских кинотеатрах. — Оглянитесь: не сидит ли рядом с вами высокий худощавый мужчина с проницательным взглядом серых глаз?» Картина во многом следует книге бывшего дипломата — сотрудника немецкого посольства в Токио, ныне западногерманского писателя Ганса Отто Мейснера. Повествование ведется от лица Мейснера, который играет в фильме самого себя. «Зорге жив? — спрашивает он с экрана. — А почему бы и нет? Такой переспорит и судьбу».

«Зорге умер, — возражает ему публицист Иорге Иессель из ГДР на страницах журнала «Фрайе Вельт». — Те, кто его любил, могут оставить надежды. Те, кто его ненавидел, могут вздохнуть свободно. Но его никто не забудет — ни друзья, ни, тем более, враги».

К этому последнему мнению нельзя не присоединиться, как нельзя не согласиться с тем, что Зорге переспорил судьбу! Мы ничего не знали о Рихарде Зорге, теперь мы его знаем. Его имя упоминалось в связи с памятными датами; теперь, отрывая листки календаря, мы не можем не вспоминать о нем. Праздничные дни Октября будут напоминать нам и о его героической гибели, и о присвоении ему 5 ноября 1964 года высокого звания Героя Советского Союза.

…Он любил наши праздники. Поздравляя московских товарищей и сотрудников, он писал из Токио: «Мысленно я прохожу с вами по Красной площади». «Поздравляю с великой годовщиной Октябрьской революции, — телеграфировал он 7 ноября 1940 года. — Желаю всем нашим людям самых больших успехов в великом деле».

Во всемирных победах социализма есть частица и его подвига. Он работал на будущее. Нашей мирной жизнью, нашими сегодняшними трудами и радостями мы тоже во многом обязаны ему. Вот почему люди с благодарностью называют имена Рихарда Зорге и его товарищей. В Москве ребятишки идут в школу по улице Зорге, моряки Каспия ходатайствуют о присвоении передовому кораблю имени Зорге, народный поэт Азербайджана Сулейман Рустам посвящает ему стихи. У могилы в Токио собираются японские антифашисты. 20 января 1965 года газеты публикуют Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Бранко Вукелича, Макса и Анны Клаузен орденами Советского Союза.

Пытаясь ответить на поставленный не нами вопрос «Кто вы, доктор Зорге?», мы не претендовали на создание всеобъемлющего портрета. Нам хотелось выявить лишь некоторые черты облика героя, которые, между тем, считаем главными.

Повествуя о Рихарде Зорге, мы старались придерживаться мнения, высказанного однажды Юлиусом Фучиком: «Герои пролетариата очень просты и обычны. Их героизм заключается лишь в том, что они делают все, что нужно делать в решительный момент». Они не думали о славе, но вполне заслуживают того, чтобы сегодня о них сказали словами их пролетарского марша:

Вы с нами, вы с нами,
Хоть нет вас в колоннах…

В. Кожевников ЗА НЕДЕЛЮ ДО ВОЙНЫ

Шофер одного из крупных чинов фашистской военной разведки Иоганн Вайс на самом деле является кадровым советским разведчиком.

О его опаснейшей работе в самом гнезде диверсий и шпионажа гитлеровцев повествует роман видного писателя Вадима Кожевникова «Щит и меч», главу из которого мы публикуем.

*

Было это шестнадцатого июня 1941 года.

Теплая, ясная июньская ночь. Глянцевитая поверхность прудов отражала и луну, и звезды, и синеву неба. Горько и томительно пахли тополя. А с засеянных полей, заросших сурепкой, доносился нежный медовый запах. Иоганн, не торопясь, вел машину по серой, сухой, с глубоко впрессованными в асфальт следами танков дороге.

Проехали длинную барскую аллею, исполосованную тенями деревьев. Потом снова пошли вспаханные поля. А дальше начались леса, и стало темно, как в туннеле.

Иоганн включил полный свет, и тут впереди послышалась разрозненная пальба, крики и глухой звук удара, сопровождаемый звоном стекла.

Фары осветили уткнувшийся разбитым радиатором в ствол каштана автомобиль.