Фронт без окопов

Совет первого полка организовал выпуск бюллетеней для солдат, в которых призывал их к отказу воевать. В одном из них была помещена «Солдатская памятка Льва Толстого», напоминавшая о заповеди «Не убий». Полковник Котович указал совету на то, что недопустимо печатать заметки явно антивоенного характера. В ответ на это в бюллетенях стали появляться письма с русского фронта, выдержки из газет, в которых высказывались мысли о прекращении войны, о братании солдат.

У казарм и бараков лагеря Ля-Куртин ежедневно проводились солдатские митинги. Ораторы призывали не выходить на занятия, требовать от командования отправки русских бригад в Россию. На дверях полкового совета первого особого полка появился лозунг: «Долой войну!»

В двадцатых числах июня генерал Лохвицкий, ставший начальником первой особой пехотной дивизии, включившей в себя 1-ю и 3-ю бригады, отдал приказ приступить к занятиям. Солдаты первого полка ночью собрались на митинг и условились: на занятия не выходить.

Генерал Занкевич, прибыв в Ля-Куртин вечером 24 июня, издал приказ о выводе из лагеря всех солдат, которые еще верны Временному правительству и подчиняются его требованиям. Офицеры объявили приказ во всех частях. Командир первого пехотного полка полковник Сперанский лично беседовал с солдатами, призывал их идти за ним «во имя долга перед родиной». Но в некоторых ротах приказ генерала был освистан, в некоторых — изорван.

На следующее утро Ля-Куртин покинули только части третьей бригады и офицеры первого и второго полков. Они расположились бивуачным порядком в окрестностях города Фельтен. Первая бригада почти целиком осталась в лагере Ля-Куртин.

С этого момента начинается деление дивизии на «фельтенцев» и «куртинцев».

«С этого же времени, — говорилось далее в обвинительном заключении, — кладется начало и ряду других событий, приведших в результате к весьма печальным последствиям… Все воинские части, оставшиеся в лагере Ля-Куртин, к началу сентября 1917 года пришли как таковые в состояние полнейшей непригодности для выполнения каких-либо задач, возложенных на армию для борьбы с Германией, и сделались не только бесполезными, но и вредными для внутреннего спокойствия Франции…

…По приказанию представителя Временного правительства генерала Занкевича была образована следственная комиссия, коей было поручено с возможной ясностью установить главные причины ненормального брожения, с такой силой охватившего солдатские массы 1-й особой пехотной бригады, и выделить из этих масс тех из руководителей, деятельность которых вела к последствиям вредным и не была направлена в сторону укрепления боевой мощи находившихся на французском фронте русских частей…»

Полковник оторвался от чтения, встал, прошелся вокруг стола. Он еще раз мысленно пробежал то, что прочел, и остался доволен. «Общая обстановка обрисована неплохо, усилия командования восстановить в дивизии порядок показаны довольно выпукло, причины беспорядков обоснованы… Ну, и труды следственной комиссии не забыты. Все, как полагается!»

Размявшись, он присел к столу и вновь склонился над рукописью обвинительного акта: