Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг.

Случаи мародерства со стороны советских партизан зафиксированы во многих документах. Так, командир действовавшей в Могилевской области Белоруссии 13-й партизанской бригады майор Мазур в итоговом донесении о действиях бригады рассказал о неприглядных событиях, имевших место весной 1942 года: «В то время на территории Кличевского района не было ни одного гарнизона противника, и партизаны чувствовали себя очень развязно, начали бездействовать, заниматься самогонокурением, пьянством и мародерством… Наладив агентурно-осведомительную работу среди партизан и местного населения, Особым Отделом было вскрыто ряд причин, порождающих плохое поведение отдельных партизан, а самое главное то, что отдельные командиры партизанских отрядов не занимались боевыми делами, а отсиживались. О всех этих недостатках было доложено подпольному райкому и приняты соответствующие меры. Так, например, командир партизанского отряда Юрковец был снят с должности командира отряда и переведен в рядовые… Особым Отделом были вскрыты две группы в партизанском отряде, где командиром был Рудой, комиссаром Изох, которые имели цель уничтожить руководство отряда и перейти в другие отряды. Это было вызвано тем, что командование занималось пьянкой, самоснабжением и не проводило боевых операций. Тех партизан, которые выступали на собраниях с критикой командования, сажали под арест. Об этом случае было доложено Клычевскому подпольному райкому. 3 мая 1942 года состоялось заседание райкома, на котором командир отряда Рудой был снят, как не справившийся с работой. На должность командира отряда был назначен я (до этого – начальник РО НКВД и Особого отдела)».

Характерно, что комиссар проштрафившегося отряда Игнат Зиновьевич Изох никаким дисциплинарным взысканиям не подвергся и в дальнейшем возглавил 277-ю бригаду, действовавшую в том же Кличевском районе. Не исключено, что особист Мазур в своем донесении райкому сознательно сгустил краски, чтобы сместить командира и самому возглавить отряд. 28 июня 1944 года, имея в своих рядах 1399 человек, 277-я бригада благополучно соединилась с частями Красной армии. Любопытно, что, согласно итоговому донесению Изоха, в рядах бригады сражалось 595 бывших полицейских, которые после перехода к партизанам «активно боролись с немецко-фашистскими захватчиками».

Люди в партизанских отрядах попадались самые разные, в том числе и с весьма темным прошлым и садистскими наклонностями, или успевшие уже запятнать себя преступлениями на службе у немцев. Склоки между командирами и комиссарами, подсиживание друг друга, бессудные расстрелы, дутые дела о шпионаже, создаваемые начальниками Особых отделов и представителями.

НКВД, были обычными явлениями. Впрочем, все то же было характерно и для регулярной Красной армии. В то же время, если командир был популярен в отряде и среди местного населения, комиссару и особисту было весьма непросто сместить его, даже если они этого очень хотели. Дело-то происходило во вражеском тылу. Поэтому комиссары чаще всего с командирами ладили. Хотя случались исключения, и тогда рождались доносы, направлявшиеся на Большую землю, причем их соответствие реальным фактам порой трудно проверить даже сегодня.

1 октября 1942 года комиссар партизанской бригады Е.А. Козлов написал донос начальнику Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко на своего комбрига полковника Марченко: «Астрейко (командир одного из отрядов в бригаде. – Б.С.), помощник начальника полиции в Трудах (зимой) по достоверным источникам расстреливал евреев (подтверждено т. Лапенко, комиссар бригады, капитан Мещеряков – командир отряда нашей бригады, которые зимой жили исключительно подпольно и до конца остались преданными своей Родине), однако пользуется огромным авторитетом у Марченко. Это видно из того, что Марченко дважды назначал Астрейко командиром партизанских бригад, Станкевича и своей, когда сам Марченко ушел на пост командующего Полоцкой зоной. Благодаря вмешательству в это дело обкома (Витебского) и штаба Астрейко к командованию бригадой был недопущен… Слово “расстрел” глубоко укоренилось в сознании большинства бойцов бригады. Внедрено оно со стороны Марченко и Астрейко».

Возможно, письму Козлова и был бы дан ход, но 6 октября 1942 года он вместе с Лапенко и несколькими другими партизанскими руководителями погиб в авиационной катастрофе. Марченко, находившийся в том же самолете, чудом уцелел, отделавшись переломами ног. Опасные свидетели, которые могли уличить его и Астрейко в бессудных расстрелах и службе немцам, погибли, и доносу, который перед отлетом Козлов успел вручить Пономаренко, так и не был дан ход. Астрейко и Марченко благополучно довоевали до конца войны.