Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг.

Между прочим, образ Бронислава Каминского вдохновил писателя Владимира Богомолова на создание образа немецкого агента Казимира Павловского в его знаменитом романе «В августе 44-го». Как и Каминский, Павловский – уроженец Восточной Белоруссии, при этом наполовину поляк, наполовину – немец. Только у Бронислава Владиславовича отец был поляком, а мать немкой, тогда как у литературного персонажа наоборот, отец – немец, а мать полька (при этом писатель, правда, не пояснил, почему отец героя носит польскую фамилию Павловский – остается предположить, что он взял фамилию жены). Как и Каминский, Павловский имеет техническое образование, только он – радист, что и определяет его роль в группе «Неман», а не инженер-химик. Главное же, как и командир РОНА, герой Богомолова является убежденным, идейным противником советской власти и гибнет он в засаде, только устроенной не СД, а его советским аналогом – «Смерш».

Состояние каминцев в момент гибели их командира было неприглядное. Инспектировавший бригаду Каминского офицер РОА В.Т. Жуковский позднее рассказывал советским следователям: «После посещения нами этой бригады мы составили акт о ее боевой готовности, где было также указано, что солдаты этой бригады являются морально разложившимися и занимаются бандитизмом и грабежом. Что у всех солдат при себе имеется большое количество золотых вещей, награбленных у мирных жителей».

Что и говорить, в 44-м даже самые неисправимые оптимисты среди членов коллаборационистских формирований уже не верили в благоприятный для Германии исход войны. Вот и пытались путем экспроприаций обеспечить себе хоть какое-то будущее на чужбине, так как знали – на родине их ждет расстрел или, в лучшем случае, долгие годы в лагерях. Только будущего не было ни у бойцов РОНА, ни у бойцов РОА. Почти все они были выданы западными союзниками на расправу Сталину. Воспользоваться награбленным никому не удалось.

В Эстонии и Латвии после того, как стало ясно, что Германия войну проиграет, многие полицейские и члены местной самообороны ушли в леса, но боевых действий против немцев не вели, а готовились к предстоящим схваткам с Красной армией. Да еще наивно мечтали, что в Прибалтике высадятся войска Англии и США, на которых они пытались сделать ставку. 27 октября 1943 года Центральный штаб партизанского движения докладывал Сталину: «От разведки эстонских партизан получены следующие данные. Среди большинства населения Эстонии ходят разговоры, что в скором времени немцы должны уйти с территории Эстонии… Организация эстонской самозащиты, созданная немцами при помощи местных предателей с целью борьбы с партизанами (скорее – с советскими диверсионно-разведывательными группами, периодически забрасывавшимися в Эстонию с моря и воздухом. – Б.С.) и состоящая из кулацких, буржуазных и бандитских элементов, в незначительной части настроена против немцев, большинство же придерживается той точки зрения, что надо оказать вооруженное сопротивление Красной Армии. Та часть эстонского населения, которую немцы хотели отправить в трудовые батальоны или мобилизовать в армию, скрывается в лесах, организовавшись в отдельные группы и отряды. Их зовут “зелеными легионерами” (в отличие от «черных легионеров» – бойцов эстонского легиона СС, в феврале 1944 года преобразованного в 20-ю пехотную дивизию войск СС. – Б.С.). Случаев вооруженных выступлений этих легионеров против немцев не отмечалось.

В течение лета с. г. в городе Пярну и в большом количестве других мест Эстонии распространялись листовки с призывом вступать в ряды “зеленых легионеров”. Эти призывы находят отклик среди населения и главным образом среди мобилизованных немцами в рабочие батальоны, которые группами переходят к “зеленым”».

Эстонский легион СС считался одной из самых боеспособных частей германской армии. Также и лытышские эсэсовские дивизии дрались не хуже регулярных немецких дивизий. Но после того как поражение Германии стало очевидным и немецкие войска ушли из Прибалтики осенью 1944 года, боеспособность прибалтийских легионеров снизилась. Подавляющее же большинство бойцов коллаборационистских формирований других национальностей, за исключением казаков, кавказских горцев и крымских татар, пошло туда только затем, чтобы выжить, по боеспособности и желанию сражаться они значительно уступали не только немцам, но и партизанам. В донесении тайной полевой полиции о положении на оккупированных территориях в феврале 1943 года отмечалось: «В настоящее время чувствуется известный страх перед расплатой в связи с продвижением Красной Армии. Во многих случаях русские, занимающие руководящие должности в немецких учреждениях, подготавливают предательство. В прифронтовых районах население боится делать доносы и давать свидетельские показания; производительность труда тоже понизилась. К тому же участились случаи перебежки к бандитам солдат восточных войск».