Фронтовой дневник (1942–1945)

Ехать за хлебом пришлось не без приключений. В Лунзе мы с Зубиловым сели на машину и доехали до Черниговки, оттуда пошли пешком. Зубилов, как более молодой, зацепился за проходящую машину и поехал. Я не успел и пошел пешком – 8 км. Километра через 3 сел и я, но проехал всего метров 500, т. к. машина свернула в другую сторону. Я постучал шоферу, спрыгнул и пошел напрямик через ржаное поле. Рожь была по пояс и выше, уже выколосилась и цвела, издавая специфический хлебный запах. Я даже полежал во ржи, вспомнил детство, родину и припомнил Марийку. В 1928 году, студентом, я приезжал с нею к своим родным на Украину. Мы частенько бегали с нею в рожь и среди этой благодати предавались своей юной и пылкой любви. Я, бывало, возьму ее, красивую и маленькую, с пышными волнистыми волосами, на руки и бреду, почти под мышки утопая во ржи. Колосья ее задевают ее голые ноги, мое лицо, лицо Марийки, струятся по моим рукам. Я, как среди золотистого моря, бреду счастливый и несу свое сокровище на руках. Когда я устаю, мы опускаемся на дно и, скрытые от взоров проезжих людей, начинаем нежно целоваться, я постепенно раздеваю Марийку, совершенно раздеваю, и мы предаемся страсти, свободно и непринужденно. А над нами всевидящий жаворонок поет свою торжественную песню. Счастливей нас, казалось нам с Марийкой, никого нет на свете.

А теперь ничего нет. Молодость прошла, преступно подобралась старость и оседлала. Нет Марийки – уже 6 лет, как она ушла от меня. И ее чудесная любовь оставила такой терпкий и отвратительный осадок. Вот уже 4 года я не живу, а несу тяжелое бремя солдатчины в суровые годы войны с гитлеровской Германией.

24 июня в Москве состоялся парад Победы. На параде присутствовали сводные полки всех фронтов. Полки состояли из героев, и командовали ими прославленные маршалы. После парада был правительственный прием и обед, на котором Сталин провозгласил тост за «винтики» государственного механизма, за простых, маленьких, нечиновных людей, тружеников фронта и тыла.

Сталину дан 2‑й орден «Победа». Ему присвоено звание генералиссимуса и Героя Советского Союза.

1 июля 1945 г.

Позавчера ребята долго заканчивали ремонт линии. Вернулись домой они в 11‑м часу, ужинали при свете. Пока я произвел уборку, уже перевалило за 12. Сперов долго звонил на «Антенну», чтобы передать сводку. Дозвонился примерно в час ночи. Оттуда передали приказание, чтобы в 8:30 утра я прибыл в Черниговку к райсовету.

Я уже спал, когда Сперов разбудил меня и передал приказание. Я долго не мог уснуть и думал, что меня вызывают или для прохождения медкомиссии, или для отправки домой.

Я вышел из дому в 5 часов утра. Идти нужно было км 14. Я решил остановиться у регулировщика и уехать на машине. Ждать пришлось долго. Уже было 8 часов, а машины все не было. Я волновался. Наконец, в девятом часу я уехал. В Черниговке меня встретил наш парторг Артамонов. Оказывается, меня выделили руководителем политшколы, и мне нужно явиться на инструктивные занятия в политотдел. Мы пошли туда и в течение 6 часов слушали скучные лекции. Было жарко (45°), ужасно хотелось спать, и я просто мучился: глаза у меня закрывались, карандаш валился из рук, голова склонялась на грудь.

Последнего часа я не досидел и отправился домой. Мне посчастливилось встретить машину, которая отвозила людей 3‑го взвода на задание. Мне сказали, чтобы я подождал у реки, и, вернувшись, машина меня подберет.

У реки я нашел ребят своего взвода. Мы хорошо выкупались и поехали домой. Вечером я уже стоял в наряде. Сегодня выходной, несмотря на это, ребят гоняют то туда, то сюда на работу.

Я сел было писать, но меня позвали делать всякие ведомости, чего терпеть не могу. Пока я замаскировался. Хочу написать письма, если удастся.

2 июля 1945 г.

Странно. Опубликован закон о демобилизации, я всеми фибрами своей души жду момента, когда мне скажут: «Домой». Мыслями нахожусь на Кубани, живу гражданской жизнью, а мне в этом жарком Уссурийском краю продолжает сниться солдатская жизнь: то я бегу за эшелоном, чтобы не отстать, то марширую строевым шагом, то истребляю вшей в солдатской рубашке посредством ногтей на больших пальцах.

Началась 2‑я половина 1945 г., в течение которой должна быть проведена демобилизация 13 возрастов, однако еще нет никаких указаний, все гадают, с какого года начнется демобилизация и кто поедет домой.

5 июля 1945 г.

Утро. Льет дождь. Я провел политинформацию. Позавтракали. Дальше по расписанию 4 часа строевой. Наверное, заставят меня заниматься политподготовкой. Вообще вся политработа легла на меня: политинформации, занятия во взводе, партучеба – все взвалили на меня. Меня провели приказом через политотдел руководителем партийно-комсомольской учебы.

Готовимся к каким-то длительным походам и учениям. Я думаю, что в результате этих «учений» мы можем очутиться где-нибудь в Китае или Манчжурии.

7 июля 1945 г.