Фронтовой дневник (1942–1945)

13 августа 1945 г.

Наше передвижение было таким неупорядоченным, что я остался без дневника, без вещей и без винтовки. Я расстался с ними не навсегда, они остались на предыдущем КП у Сперова.

10 августа часов в 5 вечера мы на ЗИСе400 тронулись во главе с капитаном с «Антенны» на новое положение. На машине был весь наш взвод, отделение 4‑го взвода с Матаровым, продукты на 10 дней и взводное техническое имущество.

Ехали обратно, через Камень-Рыболов, затем свернули на Жариново, оттуда на Решетниково. Здесь выгрузили Матарова с отделением 4‑го взвода для обслуживания КИПа «Сирень» и остались ночевать, т. к. проехали 115 км и уже было поздно.

Разгрузили машину, поели хлеба с маслом (доппаек гвардейца). Ребята отправились с сопки вниз, в кино, где у реки в кустах стояла кинопередвижка. Я постелил в кузове шинели и улегся спать. Часов в 12 ночи пришли из кино гвардеец, Зубилов, Кореньков, шофер Никитин. Капитан спал на КИПе, гвардеец – у автомашины, остальные – в кузове. Здесь же пристроилась Зина Попова, которая уже беременна и скоро поедет домой. Кстати, Семенова и Сергеева тоже беременны. Ходит пустышкой только Машка-разбойник, хотя каждую ночь она с кем-нибудь спит.

Кстати, Машка говорит:

– Если бы я захотела забеременеть, то я бы сделала это гораздо раньше всех наших блядей.

Спать было хорошо, но утром пошел дождь и всех нас поднял. Сразу разнеслись слухи, что Япония капитулировала. Вышедший умываться капитан подтвердил, что это правда.

Тронулись в путь дальше. Утро было мокрое и сырое. Хлестал дождик. Тучи сползали по сопкам к самому подножию. Дорога змеилась, взбиралась на хребты, устремлялась вниз. Ехать было трудно. По дороге сгружали ребят на очередные КП, которые были устроены у дороги в шалашах из ветвей и коры. Возле нас остановилась легковая машина, и сидевший в ней подполковник еще раз сообщил нам о капитуляции Японии.

Мы ехали дальше к манчжурской границе. Сопки были покрыты непроходимым лесом. Тайга с соснами и огромными кедрами, из которых было много сухих. Они, как гигантские свечи, торчали то здесь, то там по склонам.

Наконец мы приехали на предпоследнюю точку у пограничной заставы НКВД и выгрузили там Сперова. До нашей последней точки оставалось всего 5 км, но капитан заявил, что дальше машина не пойдет.

Это было по меньшей мере свинство. На нашей точке должен был жить командир взвода, и поэтому с нами было много взводного имущества. Кроме того, у нас были продукты на 10 дней, кг. 50, личное оружие и имущество. Капитан предложил все это перетаскать на себе. А нас было только трое – Зубилов, Кореньков и я.

Мы решили голосовать, но нас никакая машина не взяла, т. к. у нас была целая куча имущества. Наконец пришла машина забирать наших предшественников. Кое-как мы погрузили на нее продукты, с которыми уехал и я. Это произошло внезапно, и я даже не успел взять с собой ни винтовки, ни сумки с дневниками.

Машина, не доехав одного км до нашего КП, свернула в сторону. Мне пришлось выгрузиться на дороге. Минут через 50 пришли Зубилов и Кореньков. Они принесли с собой только две шинели и плащ-палатку. Герман захватил немецкую винтовку без патронов. Так что нам и стрелять нечем. Кореньков и Зубилов ушли разыскивать КП. Их долго не было. Оказывается, никакого КП здесь и не было. Был узел связи. При нем мы и должны были организовать КП.

Среди сопок, в непроходимой тайге, было построено много щелей, землянок, шалашей и рубленых домиков. Предполагалось, что здесь будет располагаться командующий, но быстрое продвижение наших войск сделало лишними все эти сооружения, на которые были затрачено огромное количество тяжелого солдатского труда и горы материалов.

В одном из домиков, состоящих из 4 маленьких комнат с двумя выходами и красивыми резными крылечками, у протекающего мимо шумного горного потока с прозрачной и холодной водой, мы и решили остановиться. От дороги это около 1 км.

Ребята нагрузили на себя продукты и стали носить на место. Я брал сколько возможно и переносил метров на 100, потом возвращался и нес следующую ношу. Все вещи перетаскивал в три приема. Так я передвинул их на половину пути. Пришли ребята, и мы унесли все сразу.

Пришли, вытерли пот, осмотрелись. Домик внутри был выбелен известкой, но не убран. Полы заляпаны и захламлены, нет дверей, линия от домика далеко, неудобно тянуть шлейф. Решили поискать новое помещение. Нашли на высотке, метрах в 100, хороший фанерный, вроде вагона, домик, сделанный аккуратно и выкрашенный под лак. Перебрались туда, натянули шлейф, включили телефон. Я приготовил покушать.

Так мы провозились до вечера. Нары не успели сделать и решили спать на крыше, которая имела очень маленький скат. Пол в домике был складной, как в банях. Спать на нем было опасно, т. к. могли заползти змеи, которых здесь масса.

За день все умаялись здорово и спали крепко на голых досках, укрывшись шинелями. Раз я просыпался. В глаза мне смотрели звезды и бледное небо. Утром нас разбудил дождь.

Мы перешли в домик. Зубилов стал звонить и заявил:

– Полная изоляция.