Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою

Рота развернулась для атаки небольшой возвышен­ности, с которой, как казалось, велся наиболее сильный огонь. На насыпи и позади нее заняли огневые позиции тяжелые пулеметы и минометы. И вот они ударили по покрытому зеленью холму фугасными минами и длин­ными очередями, обеспечивая огневую поддержку ата­кующим стрелкам.

Я почувствовал неприятное давление в области же­лудка, такое же было, наверное, у моего генерала. Если противнику удастся перерезать движение колонны, то ехавшие впереди товарищи могут быть уничтожены в окружении, устроенном французами.

Это было то, что мы называли «полной задницей»: связи с шедшими впереди частями и подразделениями не было. Между ехавшими вперед частями и нами воз­ник разрыв, в который мог войти противник и укрепить­ся в нем. К стрельбе нашего орудия подмешивались Удары вражеской артиллерии. Ее снаряды рвались на лугу за насыпью, служившей нам прикрытием, и осыпа­ли осколками наши машины. Сквозь канонаду мы все чаще различали резкие выстрелы легких пушек. Всякий раз, когда я чувствовал, как надо мной пролетали их снаряды, у меня подскакивал желудок. За резким грохо­том разрыва снаряда всегда доносился немного при­глушенный звук пушечного выстрела. Черт его знает, что там из зарослей кустарника бьет по нам. К крикам ко­манд и стонам раненых вдруг добавилось гудение само­летных моторов. С десяток истребителей «Моран» про­летело над нашей застрявшей колонной. Теперь мы стали предполагать, что это место было выбрано про­тивником для нанесения флангового удара. На дороге появлялось все больше воронок от разрывов снарядов. С большой озабоченностью мы провожали взглядами французские истребители. Вернутся ли они, чтобы об­работать нас с бреющего полета? Оправдывая наши опасения, ведущий самолет сделал элегантный крутой вираж, заходя на нашу колонну, увлекая за собой все соединение, словно рой злобных шмелей. Ну, сейчас начнется! В мгновение ока все начали искать подходя­щее укрытие. Грюнвальд навалился на меня всем своим длинным телом, так как сам не смог найти ни малейшей ямки, чтобы спрятаться. Вражеские самолеты прибли­жались к нам на бреющем полете. В любой момент мог­ли показаться вспышки выстрелов у пропеллерных кол­паков и плоскостей. Но вдруг они в последний момент отвернули. Это вмешалось и спасло нас звено истреби­телей «Мессершмитт». То, что разыгралось тогда на на­ших глазах, было летной драмой. За несколько минут четыре немецких истребителя согнали с неба всех «Мо-ранов». Мы видели, как только один ведущий за один пролет отправил на землю трех французов.

Этим дело не ограничилось, так как четыре Me-109 заход за заходом начали атаковать укрытые за кустар­никами вражеские орудия и танки. Наши офицеры ис­пользовали создавшуюся обстановку, чтобы энергично продолжить атаку. Когда мы ворвались на вражеские позиции, в небо взлетели белые сигнальные ракеты, указывая истребителям наше положение. Повсюду сто­яли горящие машины и танки. Кони без всадников ска­кали по равнине или, повалившись на спину, беспомощ­но били в воздух ногами.

Большинство солдат противника даже не убегали, настолько внезапным была для них атака с воздуха и от дороги, перерезать которую они собирались. Теперь с поднятыми руками они стояли у своих укрытий. Им было приказано собрать оружие и боевую технику и выбро­сить их в пруд неподалеку. Их санитары оказывали по­мощь раненым. Офицеру, понимавшему по-немецки, было приказано собрать свой отряд вместе с ранеными у дороги и ждать дальнейших распоряжений.

Наши тяжело раненные лежали и сидели на обочине дороги и ждали эвакуации на санитарном автомобиле. Убитые лежали в ряд с пепельно-серыми лицами, с еще засученными по локоть рукавами с заметно вывернуты­ми суставами. Офицер СС с несколькими мотоцикли­стами выехал вперед и непосредственно перед нами возглавил нашу быстро подтянувшуюся колонну. Было необходимо как можно скорее догнать уже далеко уе­хавшие вперед части, прежде чем противник сможет снова перекрыть дорогу. На отдельные выстрелы из от­даленных кустов и рощ внимания не обращали.

Удар однозначно наносился на запад, на Камбре и Аррас. Было очень жарко. Хотя мы расстегнули полевые куртки, наши шеи воспалились от пота и пыли. Перед деревней, из которой слышался шум боя, мы догнали наш батальон. Из открытого магазина мы забрали штуку красного шелка, чтобы наделать мягких шейных платков для наших рот.