Фрося. Часть 3

Ну, если он никуда не спешит, то она тем более и Фрося перекинула свою ногу через тело мужчины, нежно взяла в ладонь его достоинство, и медленно ввела в своё разгорячённое до крайности лоно, в ответ раздался сладкий стон.

Фрося всё больше и больше возбуждаясь, увеличивала и увеличивала темп, и Марк не в силах больше сдерживаться, поймал в руки мечущиеся над его лицом два пышных полушария, покрыл их поцелуями, при этом с удовольствием подчиняясь убыстряющемуся темпу партнёрши.

Казалось бы, этому соитию не будет конца, Марк оставил в покое пляшущие над ним пышные груди с налитыми багровым оттеком соски, ухватился за широко расставленные бёдра Фроси, и с хрипом дыша, довёл темп до умопомрачительного.

Тонкий крик женщины разорвал тишину спальни и почти в тот же миг раздался рёв тигра настигшего добычу, и Фрося в изнеможении вытянула ноги, всем своим весом придавив тяжело дышащего после бурного оргазма мужчину.

Она сделала попытку сползти с тела Марка, понимая насколько ему тяжело под ней, и как ему необходимо восстановить дыхание, но тот крепко обнял её за плечи, и по-прежнему тяжело дыша, покрывал поцелуями шею, шепча прерывистым голосом ласковые слова.

Глава 48

Фрося с большим нежеланием остановила ненасытные ласки мужчины:

— Маричек, мне очень приятно от твоих рук, губ и каждой частички тела, но я не хочу стать причиной твоего плохого настроения после того, как ты оторвёшься от меня.

Уже четверть седьмого, а ты собирался в шесть выезжать…

— Выеду в семь, ты того стоишь, чтоб мне нарушить свои некоторые привычки и планы, но я и правда запаздываю, у меня сегодня очень насыщенный день.

Надеюсь на твою чашечку кофе.

И с этими словами он мягко отстранил от себя женщину, и поспешил в душ.

Фрося мигом следом сорвалась с кровати, последовав по тому же маршруту, что и мужчина.

Пока он одевался на столе уже дымилась чашечка кофе, напротив неё стояла вазочка с печеньем, хотя Фрося уже знала, что Марк пьёт свою первую только с сигаретой.

Одетый и причесанный мужчина появился на кухне, благодарно чмокнул её в щёчку, взял чашку с кофе и перенёс на подоконник, закурил сигарету, и сделал блаженную первую затяжку и глоток.

Фрося в накинутом на голое тело халатике, сидела на табуретке и не сводила глаз с Марка, но не решалась задавать вопросы, боясь спугнуть этот хрупкий момент почти семейной идиллии, которой она по-сути никогда не знала.

После очередной затяжки и глотка кофе, Марк отвернулся от окна и посмотрел на Фросю:

— Почти до самого вечера я буду очень занят, а потом мне надо ехать на дачу за Соней.

Я умоляю тебя, не задавай мне много вопросов, особенно таких, на которые у тебя самой есть ответы, а мне совершенно не хочется на них отвечать…

— Марик, у меня только два вопроса и очень коротких.

— Валяй.

— Я слышала отрывки твоего разговора вчера по телефону на счёт моей Анютки, расскажешь, в чём суть, и ещё, заберёшь ли ты меня заодно с собой вечером на дачу, где я собираюсь денька на два-три задержаться.

— По дороге на дачу я тебе расскажу всё, что мне удастся выяснить на счёт этого дела, связанного с твоим ненаглядным зятем. Идёт?

Марк, быстрым шагом подошёл к Фросе, поднял её лицо, вытер большими пальцами слезинки в уголках глаз, нежно поцеловал в губы и не прощаясь, поспешно вышел из квартиры.

Давно за любовником закрылась дверь, а Фрося всё сидела и сидела на кухонной табуретке, и смотрела в некуда, а точнее, вглубь своей души.

Какие у неё могут быть претензии к мужчине, он разве ей что-то обещал, дарил какие-то надежды или она, с самого начала не понимала, что связь с ним причинит ей неминуемую боль и новые душевные муки, но только совершенно другого содержания, чем те, что испытывала с другими своими мужчинами по прошлой жизни.

Боль болью, мука мукою, но она опять, если и не любима, то желанна, совершенно, точно, её тело опять ощущает на себе ласки и напор неуёмного желания мужчины, которых она так мало получала в своей уже не короткой жизни.

Ах, сиди, не сиди, а ничего уже не изменишь и менять в ближайшее будущее ей ничего не хочется, пусть хоть совместно проведённые часики, но её.

Боже мой, она хочет, хочет, хочет быть с ним и ей было так хорошо в эти подаренные Марком сутки.

А теперь другая сторона монеты — это СОНЯ… А вот с ней, встречаться совершенно не хочется.

Ей трудно было объяснить самой себе, что это страх, стыд, а может даже ревность…

В этих размышлениях она прошествовала в спальню и стала снимать с кровати пропахшее их с Марком телами, и похотью постельное бельё.

Фрося улыбнулась своим дурацким мыслям — разве я могла бы подумать ещё месяц назад, что со мной приключится такая история, что я буду вдыхать запах мужчины от своей постели и буду ждать новых встреч, и проявления сексуального влечения к своему телу…

Из этих размышлений её вывел телефонный звонок.

Фрося подняла трубку:

— Солнышко, это я… Как настроение и чем занимаешься?

— Ах, Марик, ты уже на работе…

— А, как же, куда денешься, надо одевать и обувать советских граждан, но ты мне не ответила на мои вопросы.