Фрося. Часть 3

Он достал из кармана брюк бархатистую коробочку и вручил Фросе:

— Примерь и это…

Фрося с замиранием сердца открыла коробочку, на неё смотрели золотые маленькие часики с браслетиком:

— Это мне?

— Да, это мой маленький подарочек для любимой женщины, дай, я их надену на твою руку.

Марк осмотрел со всех сторон принаряженную женщину, любуясь её статностью и красотой:

— А, теперь позволь я тебя аккуратненько освобожу от этого великолепия, люблю заниматься любовью на свежих простынях.

Глава 50

После бурных постельных утех, Фрося с Марком поспешно привели себя в порядок и выскочили из дому.

Не успели они отъехать, как Фрося задала волновавший её ещё с утра вопрос:

— Марик, ну, скажи ты, наконец, что там слышно о моём великолепном зяте?

— Фросик, не гони лошадей, что я буду тебе передавать слухи и домыслы, как только что-то прояснится и появятся результаты моих манипуляций, так тут же явлюсь, и поставлю вас с дочерью в известность.

Я хоть и не очень любопытный, но будь добра, расскажи свою историю про спасение тобой Ани, а то у меня сведенья из вторых рук, а точнее ртов, а они принадлежат моей тёще и жене.

— Марик, я тебе расскажу, только не смотри на меня, как на героя, в тот момент я была, как очумелая, ведь, чтоб осмыслить свой поступок у меня совершенно не было времени…

И она вкратце поведала ему историю, как в её руки попала Анечка и, как она с помощью Алеся сбежала в ту же ночь в деревню, и, как всю войну они отсидели там, и, каким благородным и любящим был в это время Алесь, с которым Марк имел возможность познакомиться на похоронах мамы Клары…

Марк молча слушал, ни разу не перебив и не задав встречного вопроса, только уже в конце рассказа произнёс серьёзным голосом:

— Фросенька, ты не героиня, ты святая…

На дачу Марк с Фросей явились, когда уже на июньский длинный день надвигался сумрак.

Аня с радостью встречала мать, а Соня мужа:

— Марик, ты в своём репертуаре, я уже думала, что не приедешь за мной, ты же знаешь, что я тут изнываю от скуки.

У меня, между прочим, завтра в школе совещание, а после завтра начинаю работать с отстающими учениками, а через две недели нам с девочками уезжать в Ялту, собраться же необходимо…

— Соня, садись ты уже в машину, кому эти подробности интересны.

— Если тебе ничего не интересно, что у меня в жизни происходит, так не значит, что и другим наплевать…

— Поехали, поехали, я устал, хочу пораньше лечь сегодня спать.

Аня с Фросей вместе с другими обитателями дачи выгрузили продукты и необходимые чистые вещи из багажника машины, и Марк под ворчание жены тут же уехал.

За ужином и вечерним чаем, Аня ни о чём не расспрашивала мать, но кидала изучающие в её сторону, многозначительные взгляды.

К удовольствию Маечки бабушка пошла укладывать её спать, а это значило, что можно немножко и побаловаться.

Ну, вот и всё, утомлённые за день обитатели дачи, кроме Фроси с Аней, наконец-то улеглись спать.

Теперь им можно было уединиться и наговориться всласть:

— Анютка, давай прогуляемся до пруда, я, пожалуй, даже искупаюсь.

— Мамочка, выглядишь уставшей и счастливой и наверно у тебя есть, что мне рассказать…

— Анюточка, давай вначале покупаемся, потом будем вести разговоры.

И Фрося взяв полотенце утащила Аню на пруд.

От души накупавшись, мать с дочерью улеглись на бережку на полотенцах, наслаждаясь ароматным воздухом тёплой июньской ночи.

Аня прервала затянувшееся молчание:

— Мам, ну, мам, не томи душу, расскажи, какие у тебя новости…

— Анютка. какая ты нетерпеливая, хотя у меня действительно есть, что тебе рассказать.

В первую очередь, Андрейка женится и приглашает нас к себе на свадьбу в Ленинград в ближайшую субботу.

Не перебивай, дай дальше рассказать.

Во-вторых, а это для тебя сегодня самое важное, скорей всего, в пятницу пойдёшь в органы к одному человеку, с которым Марик договорился, чтобы тебе дали свидание с Мишей, но это ещё надо уточнить, будут изменения, он обязательно тогда приедет и поставит в известность…

— Мамочка, правда, вот это здорово!

— Ну, я твой оптимизм особо не разделяю, Марик говорит, что твоему мужу грозит от десяти до пятнадцати лет.

— Но за что, за книжку что ли, так там кроме правды об этом строе ничего плохого нет…

— Анюта, ты меня в эти темы не вовлекай, я могу думать, как я хочу, а вот, говорить по душам не с каждым буду, с властью не шутят, плетью обуха не перешибить.

— Мамуль, может стоит мне туда пойти вместе с детьми и призвать их к милосердию?

— Ага, они там не знают и про тебя, и про детей, и даже про твою маму в Израиле.

Вот, на последнее и напирай, в этой стране тебе всё равно уже жизни не будет.

— Ладно, не будем пока об этом, схожу на свидание, тогда и думать будем…

— В пятницу ты ещё не на свидание идёшь, а с официальной просьбой о нём, но Марик говорил, что тот человек подсуетится, чтобы ты его получила и, как можно быстрей.

— Мамулечка, а что ты всё Марик и Марик, и от тебя такое свечение идёт, что хоть спички поджигай…

— Ах, Анютка, кончилась моя спокойная жизнь вместе с уходом мамы Клары.

Я попала в такой водоворот, из которого очень трудно выбраться, а самое главное, что я и не хочу.