Фрося. Часть 5 (СИ)

К последним в полной мере хотел бы отнести и себя, но было бы крайне, не справедливо не дать сейчас слово симпатичному среднему сыну нашей великолепной Фроси.

Надеюсь, мне будет позволено с этого момента к вам так обращаться?

- Конечно, Гена, конечно, какие могут быть за столом у друзей формальности, вот, когда я приду к вам на приём, тогда обязательно приставлю отчество.

Все гости смехом отреагировали на шутку Фроси.

Андрей с благодушной улыбкой, стоя рядом с матерью ожидал, когда шум немного утихнет.

- Милая наша, несравненная маманечка.

Здесь уже прозвучало много поздравительных и хвалебных слов в твой адрес, и я не буду повторяться, потому что этот поток сегодня не иссякнет, но для тех присутствующих, кто

знает и не знает, хочу сделать небольшое уточнение к тосту моего старшего брата.

Душа у Фроси тревожно сжалась, что выкинет сейчас её Андрейка, только бы не дошло до скандала.

- Кому-то напомню, а кого-то просвечу, что в те тяжёлые годы войны и в послевоенное время, наша мамочка поднимала и давала образование не только трём сыновьям, но и дочери, которая вследствие определённых обстоятельств не присутствует сегодня за этим торжественным столом.

Я уверен мамочка, что ты с самого утра ждала поздравление от своей любимицы и уговаривала себя, что ей просто трудно дозвониться с того места, где она сейчас находится.

Мамань, спешу тебя успокоить, уже несколько дней назад, я получил от нашей Анютки письмо с поздравлением и подарком и сейчас, как раз самый подходящий момент зачитать в присутствии многоуважаемых гостей поздравление от твоей любимой дочери.

По бледным щекам Фроси покатились ручейки слёз, сразу несколько рук протянули ей носовые платочки, но прежний макияж был безвозвратно испорчен.

- Мамунь, сама зачитаешь?

- Нет, нет сынок, я ведь не взяла с собой очки для чтения, будь добр, зачитай вслух для меня и гостей, я всё равно лучше, чем это сделаешь ты, никогда не смогу.

Андрей нарочито медленно достал из внутреннего кармана пиджака бледно-синий конверт с иностранными марками, и также не спеша, вынул оттуда сверкающую открытку с изображёнными на ней красными розами на фоне горящих свечей.

Развернул яркую картонку и до слуха гостей тут же дошла мелодия, так часто звучащая в американских фильмах - "Happy Birthday to You!"

Почти все гости радостно зааплодировали, но Фрося смотрела во все глаза на Стаса и его партийного руководителя - первый был бледен, как полотно, второй всё больше наливался

пунцовой краской.

Тем временем Андрей своим глуховатым обволакивающим тенором приступил к прочтению:

- Миленькая, любимая, самая хорошая на свете моя несравненная мамочка!

Я уже несколько дней горько плачу, потому что не смогу в этот знаменательный для тебя день находиться рядом с тобой и моими дорогими братьями.

Я часто вспоминаю, как мы с тобой до поздней ночи сидели на кухне и пили чай, как ты усаживала меня уже взрослую девушку к себе на колени и качала, как маленькую, а я тебе

рассказывала и рассказывала про все свои девичьи радости и горести.

Дорогая моя Мамочка, я выяснила, что сейчас появилась такая возможность, вызвать тебя в гости, и ты сможешь без особых проблем прилететь ко мне в Израиль.

Я высылаю тебе вызов и уже начала считать денёчки до нашей встречи, сообщи миленькая, когда ты планируешь приехать, чтобы я заранее продумала для нас обширную программу для посещения в нашей чудесной стране интересных исторических и географических мест.

Все остальные подробности мы обсудим с тобой в письмах, а сейчас, прими мои сердечные поздравления с твоей круглой датой, крепко и нежно тебя обнимаю и целую, целую, целую...

Почти все гости сорвались со своих мест и кинулись обнимать плачущую от радости Фросю, а в этот момент Первый секретарь Витебского обкома партии повернулся всем

телом к своему заместителю:

- Станислав Степанович, как вы мне объясните разыгравшуюся на наших глазах сцену, которая поставила меня в двусмысленное положение, как и скрытый факт наличия вашей сестры, живущей за пределами нашей Родины?

- Геннадий Николаевич, никакая она мне не сестра, мама её подобрала во время войны, можно сказать, на обочине дороги, по которой гнали евреев и вынуждена была воспитать, так, как после войны родная её мать не объявилась.

- Станислав Степанович, но хоть это была и приёмная дочь вашей матери, но вы же всё равно жили вместе, а я только сейчас открываю для себя сей прискорбный факт, о наличии у моего Второго секретаря родственницы за границей.

Кстати, в какой стране она живёт, я правильно расслышал, в Израиле?

Весь их диалог со злорадством в душе слушал Сёмка и в эту минуту решил вторгнуться в разговор:

- Простите меня за вмешательство в вашу интересную беседу, но я счёл нужным кое-что для вас прояснить, ведь наш Стас в последнее время очень мало интересовался сестрой, не в пример нам с Андреем.

Так вот, наша Анюточка, действительно, живёт в Израиле, в свои не полных сорок лет уже является профессором и лауреатом всяких международных премий в научных сферах