Фрося. Часть 5 (СИ)

- Ефросинья Станиславовна, в это танцевальное отделение мне жутко не повезло, так и не сумел выбрать время и втиснуться между вашими сыновьями, чтобы пригласить вас на

медленный танец, к сожалению, быстрые уже в силу своего возраста не танцую.

Будьте так добры и снисходительны ко мне, пообещайте всего лишь один только танец с вашим покорным слугой, потому что скоро мы покинем эту дружную и весёлую компанию, завтра с утра должны явиться на ковёр, сами понимаете с этим не шутят.

- Геннадий Николаевич, если я не ошибаюсь, мы ведь с вами уже перешли на обращение без отчества?

- Фрося, от взгляда на вас я теряю голову, а если мне будет позволено, так можем перейти и на ты.

- Позволяю, позволяю, Гена тебе пора уже вступить опять в должность тамады, а то гости не знают, что делать с этой отбивной, на сухую она плохо у них идёт.

Геннадий Николаевич с довольным видом проследовал на своё место и, не присаживаясь, тут же постучал уже привычным жестом ножом по бутылке.

- Товарищи, здесь уже было сказано много хороших слов в адрес замечательной юбилярши, но я всё же возьму на себя смелость и тоже произнесу парочку добрых слов на счёт нашей

расчудесной Фроси.

Уважаемые гости, прошу не считать меня фамильярным, но мне только что, было дано право обращаться к имениннице на ты.

Фросенька, какое замечательное славянское имя, повторял и повторял бы его, но у наших друзей, сидящих за этим праздничным столом, в тарелках стынет мясо и рыба, поэтому

тост мой будет предельно коротким.

Люби и будь любимой!

Присутствующие встретили этот короткий тост гулом одобрения, опять зазвенели бокалы и рюмки, каждый пытался приблизиться к Фросе и высказать своё признание в любви, и

дружбе, одаривая комплиментами.

Заиграла вновь музыка и Фрося сама двинулась на встречу идущему к ней партийному боссу, который умело, повёл женщину в танце, неожиданно прижимая её к себе чуть

больше дозволенного для их первого знакомства.

- Гена, Гена, поосторожней, ты чересчур осмелел и мало того, что я не давала тебе для этого повода, так можешь ещё и скомпрометировать меня и себя в глазах моих детей и

случайных посетителей ресторана, среди которых вполне могут оказаться люди, приближённые к Кремлю, поверь мне, я это знаю точно, кое-кто из них уже приветствовал меня взмахом руки.

И она мягко, но настойчиво отстранила от себя не в меру расхрабрившегося мужчину.

- Фрося, Фросенька, прости меня несчастного, я сегодня захмелел не столько от коньяка, сколько от твоих невероятно красивых глаз и манящего к себе тела.

Разреши мне в следующий приезд в Москву, набрать твой номер телефона.

Вечерами так бывает скучно, остаётся только со своими коллегами по партии сидеть в номере гостиницы, тянуть коньяк и обсуждать вечные не решаемые проблемы, а ведь мы

могли бы вместе с тобой провести прекрасно время, посетив театр или тот же ресторан.

- Гена, разве я могу запретить тебе позвонить, я могу только не согласиться скрасить твой вечер, сославшись на любую из причин.

- Ох, Фрося, с тобой надо ухо держать востро, твой старший сын совсем на тебя не похож характером, как, впрочем, и внешне.

- А, знаешь, все мои дети не похожи на меня, так получилось, что я своим мужчинам подарила их собственные портреты.

Да, да, ты не смейся, это действительно так.

- Ах, Фросенька, ты меня опять-таки прости, но я у твоего начальника немножко расспросил про тебя.

- А, что во мне такого интересного и почему моя персона так тебя заинтересовала?

- Фрося не обижайся, но тот факт, который сегодня случайно выплыл наружу, произвёл на меня колоссальное впечатление.

- Ты, имеешь в виду, что у меня в Израиле проживает дочь?

- Нет, сегодня это не большое диво, хотя мне, как руководителю обкома партии обязательно нужно было знать такие важные факты про своего сотрудника, и замечу тебе,

занимающего высокую должность в нашем аппарате.

- Надеюсь, Гена это не отразится теперь на его работе?

- Сейчас речь не идёт о работе, а о доверии и его моральном облике, разве можно было ему скрывать, что его мать во время войны, рискуя собственной жизнью, спасла еврейскую

девочку ведь это только говорит в твою пользу и для меня было весьма странным, что Стас утаил от меня этот факт, всё же сегодня на дворе не тридцатые годы.

- Гена, не серчай и не обвиняй за малодушие моего старшего сына, ты возможно тоже не знаешь того, что его отец в конце войны попал в руки НКВД, и я тебе скажу, прошёл многие круги ада, ни в чём, не провинившись перед Советской властью, а более того, с первого дня прихода Красной армии в наши места, вступил в партию и стал активным её деятелем, и на войну ушёл в первые дни, и воевал не жалея живота, а во что его превратили органы без содрогания не вспомнишь.

Поэтому и Стас так зажался, а ведь они с моей Анечкой были

до определённых лет не разлей вода.

- Фросенька, конечно мне, как руководителю не приятно, что мой заместитель не был до конца искренен со мной, но ради тебя постараюсь пока ограничиться только внушением на личном уровне.

К радости Фроси в этот момент танец закончился, и она вместе с партнёром вернулась к столу.