Фуга с огнём

Мария выслушала «отчёт» о визите к Самарскому очень внимательно. Основная мысль, которую Самарский высказал почти сразу, теперь не давала покоя: Шилов предвидел возможные потрясения, и позаботился о том, чтобы «Основы» их пережили. То, чему он учил, вряд ли могло понравиться каким бы то ни было властям: помимо прочего, Шилов был твёрд в следующем убеждении: народ должен быть образованным.

Ну и кому нужен, если вдуматься, образованный, разбирающийся в происходящем, народ?

…Разумеется, особняк Шиловых исследовали не раз. Просвечивали и простукивали, искали тайники и прочее — ломать его не позволили, высокий чиновник новой власти облюбовал особняк, и проводить подробные исследования не позволил. Не позволили и впоследствии, когда в особняке последовательно помещались школа, библиотека, краеведческий музей и, наконец, музей самого Шилова. Где и лежат сейчас все немногие сохранившиеся личные вещи философа.

В особняке, возможно, искать нечего. Вначале я вместо «возможно» сказал «очевидно», но после короткой, но жаркой полемики с Марией признал, что ничего очевидного нет. Шилов любил розыгрыши. От Самарского я привёз фотографии пяти переписанных страниц «Основ» — всё, что осталось от труда. Ну и диктофон, где лежало всё остальное.

Итак, где искать «Основы»? И, главное, когда? Я припомнил, что оба, Ульянов и Толстой, предлагали административные ресурсы. Может, пора ими воспользоваться?

И мы сели думать, как лучше всего воспользоваться упомянутыми ресурсами.

* * *

Граф Толстой внимательно выслушал все пришедшие к нам в голову идеи. Собственно, Самарский сказал практически прямым текстом: идите в народ. Езжайте по деревням. Ещё сохранились те, которые были при Шилове, ещё живы люди, или их потомки, которые видели его лично. Там и узнавайте. Если что и можно узнать, только там.

— Мы с супругой провели исследование, — заключил я. — Вот деревни. Нам хотелось бы объехать их все, расспросить людей. Я думаю, будет лучше, если с нами не будет никого из представителей власти.

Граф покивал, и я заметил азарт в его глазах.

— Замечательная идея, господин Ерёмин! А ведь верно: когда нам нужна помощь, когда что-то следует восстановить или исцелить, куда мы идём? В народ! Оттуда все наши силы, там источник нашей стойкости. А культура, за которую мы с вами радеем, она откуда? Всё от народа и для него. Я всё понял. Сейчас, если не возражаете подождать…

В дверь коротко постучали.

— Как всегда вовремя, — просиял граф. — Господин губернатор, позвольте вам представить. Супруги Ерёмины. Те самые, усилиями которых возрождается литературная ассамблея в Новосибирске.

— Очень приятно! — рукопожатие губернатора было стальным, взгляд — твёрдым. Я знал, что это — один из немногих высокопоставленных чиновников, который не на словах помогал грядущему конвенту.

Одно меня поразило, но, похоже, только меня. Как и многое другое за прошедшие с момента первого разговора с графом дни.

Губернатора звали Петром Аркадьевичем Столыпиным.

* * *

— Не буду кривить душой, — губернатор быстро ознакомился со всеми бумагами, которые не так давно я подал графу на резолюцию. — Господин Бронштейн, зам. министра культуры, каждый день радует меня своими звонками. Он требует, чтобы именно министерству поручили проведение конвента. По его словам, — губернатор смотрел мне в лицо, и я старался не выказывать никаких чувств, — мы не можем позволить передать судьбу конвента в руки дилетантов. Скажите откровенно, господин Ерёмин, госпожа Ерёмина, — Мария выдержала его взгляд, не моргнув и глазом. — Справитесь? Короткий ответ, пожалуйста.

— Справимся, — мы ответили хором, слаженно, словно репетировали.

Губернатор кивнул.

— Мы поможем вам с расселением гостей и транспортом. Всё остальное — ваша забота, господин Ерёмин. Зам. министра убеждал меня, что вы будете просить у властей денег, что сами ничего не сможете сделать. Говорите открыто, господин Ерёмин — вы приходили к господину Толстому, чтобы получить финансирование?

— Если предложат, мы не откажемся. Но просить не собирались.

Губернатор вновь кивнул и пожал руки всем присутствующим, начав с Марии.

— Удачи! Держите меня в курсе. — И был таков.

Граф вздохнул.

— Я опасался чего-то подобного. Господин Бронштейн, если можно так выразиться, моя персональная оппозиция. Я не удивлён, что он захотел взять всё в свои руки. Не будем медлить! Итак, вам нужен транспорт. Это мы решим очень и очень быстро.

* * *

Никогда я ещё не видел, чтобы «штаб», все двенадцать людей, «дилетантов», занимавшихся конвентом, собирались так быстро и с таким воодушевлением. Впервые Мария сама предложила пригласить их к нам домой и впервые близнецы не пытались всё внимание перевести исключительно на себя — наоборот, вели себя очень прилично и больше слушали, нежели говорили.

Мы распределили поручения, кому куда ехать — и вкратце рассказали, что и каким образом следует искать. Уже заканчивался второй чайник чая, как раздался звонок. Городской номер. На него нам звонят разве что родители, остальные предпочитают мобильную связь.