Фуга с огнём

— Господин Ерёмин? — услышал я незнакомый прежде голос. — Лев Давидович Бронштейн, заместитель министра культуры Российской Федерации. У вас найдётся несколько минут для разговора?

Видимо, Мария всё поняла по моим глазам. Она сделала знак присутствующим — молчать! — и включила громкую связь.

— Да, господин Бронштейн, найдётся.

Изумлённые взгляды явно подтвердили: все в курсе, кто такой господин Бронштейн.

* * *

Я долго не мог заснуть в тот вечер. Странный, на редкость короткий разговор с зам. министра не давал покоя: у меня есть возможность содействовать вам, господин Ерёмин. Так сказать, свой человек. Если потребуется, обращайтесь.

Это мало походило на тот тон, о котором говорили губернатор и следом за ним — граф. С чего это вдруг господин Бронштейн не сказал ни слова по существу? Может, это вообще не он звонил?

Последняя мысль показалась весьма логичной. Действительно, надо проверить, с кем именно я говорил. Проверка, увы, подтвердила — именно с ним и говорил.

Итак, мало того, что сама задача была практически невыполнимой, теперь нам предстояло координировать свои действия с представителем господина зам. министра. С вами свяжутся, сказал он. Ни имени не назвал, ничего. Шпионские игры, честное слово. Я некоторое время колебался, стоит ли сказать графу Толстому о произошедшем, но в итоге не стал. Малодушным показалось. Подумаешь, чиновник — впервые, что ли, чиновники путаются под ногами?

8

В Мусохраново мы с Марией поехали на своей машине. Поехали, конечно, не вдвоём, и не только ради предполагаемого разговора со знавшими Шилова людьми. Чёрт, я даже не имел никакого представления, с чего начинать! Просто заходить в каждый дом?

А что делал Шилов? Заходил в каждый дом. Сам, своими собственными ногами. Это современному человеку подобное поведение может показаться диким, а для того времени было вполне естественным.

Надо вести себя естественно. Однако я, похоже, рано радовался: Мусохраново казалось вымершим. Брошенным, точнее. Дома стояли, радуя глаз, не было признаков запустения, но и людей не было видно. Я для пробы попробовал постучать в ворота ближайшего дома, мимо которого лежал наш путь, но ничего. Даже собака не залаяла, хотя вон её конура, и конура выглядит обитаемой.

Ничего не понимаю!

— Попробуем ещё раз на обратном пути, — предложила Мария, когда седьмой дом подряд встретил нас всё той же дружелюбной тишиной.

Я согласился; однако на всём обратном пути к автомобилю и далее через посёлок не оставляло ощущение пристального, пытливого и настороженного внимания.

* * *

Собственно, мы поехали побыть среди гор один день, если близнецам не наскучит — два. Я опасался, что наскучит. Пусть даже детей не допускали к телевизору, чтобы не засоряли себе мозги, дома для них всё равно было интереснее.

Но как я ошибался!

Если я думал, не без труда уговаривая их поехать проветриться, посмотреть пусть не очень высокие, но настоящие горы, что придётся в тот же день спешно возвращаться домой — то заблуждался. Самым приятным образом. То ли воздух, то ли природа, то ли что ещё — мальчишек было не увести «с улицы». Мы не одни расположились на отдых — Мария категорически потребовала не погружаться в глушь, боялась. Не уточняя, чего именно. Но и предгорий вполне хватило, чтобы произвести впечатление на подрастающее поколение.

Они резвились, обегая под присмотром матери окрестности, а я читал собранное и думал. Послезавтра, когда «штаб» вернётся из первых поездок, мы соберёмся и подведём первые итоги.

Выяснилось, что поблизости расположилась семья одноклассника Марии — и тоже с детьми. Наши двое моментально нашли общий язык с двумя остальными и, когда четыре искателя приключений убежали на поиски этих самых приключений (под пристальным вниманием хотя бы одного взрослого), Мария отвела меня в сторонку.

— Езжай, — просто сказала она, глядя мне в глаза. — Езжай. Только возвращайся засветло.

Она права, я думал о том, чтобы вернуться в Мусохраново. Не зря ведь Самарский несколько раз упомянул его в разговоре. Да. Мы с Марией определённо стали понимать друг друга лучше.

И я отправился.

* * *

Мусохраново выглядело так же, с одной только разницей: дальний справа, если ехать домой, двор не был пуст. Седовласый, бородатый старик рубил дрова. А чёрный пёс, головастый и коренастый, смотрел на всё это, не забывая и о службе — тихонько зарычал и гавкнул, когда я подошёл к калитке. После чего посмотрел мне в глаза и… отбежал в глубину двора.

— Доброго дня! — зычно окликнул меня дед, не переставая колоть поленья. Судя по размерам топора и тому, что каждое полено разламывалось с первого же удара, силы деду не занимать. — Что-то потеряли?

Я ожидал чего угодно, но только не подобного вопроса. Свой собственный ответ в первую очередь удивил меня самого.

— Я ищу человека, — ответил я почти сразу же. И не сразу понял, что ответил словами Шилова — именно так он отвечал, когда интересовались, что потерял. Хозяин дома отложил топор и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Проходите, — указал он направление. — Собака умная, вас не тронет.