Фулгрим

— Лорд-командир Эйдолон выковал из вас оружие, перед которым защита зеленокожих бессильна. Совершенство, мощь, решительность — вот главные качества, отличающие наш Легион, и сегодня вы отлично все их продемонстрировали. Эта орбитальная станция снова в руках Империума, как и многие другие, еще недавно оккупированные зеленокожими в тщетной попытке противостоять нашим завоеваниям. Пришло время довести до конца наступление на зеленокожих и освободить всю систему Каллиниды. Мой брат, примарх Железных Рук, Феррус Манус и я лично проследим, чтобы ни одного ксеноса не осталось на землях, возвращенных в ходе Великого Крестового Похода.

Фулгрим физически ощущал повисшее в воздухе напряженное ожидание и предвкушал свои следующие слова, сознавая, что они принесут одним — смерть, а другим — славу. Легион ждал его приказов, и большинство воинов не догадывались о том, что на весы брошена судьба всей Галактики.

— Но многих из вас, братья мои, здесь не будет, — сказал Фулгрим.

Он почувствовал приковавшее воинов к полу гнетущее разочарование и с трудом сдержал готовый вырваться смех.

— Легион будет разделен, — продолжил Фулгрим, поднимая руки, что сразу же заставило утихнуть ропот, вызванный его словами. — Я поведу малую группу на Каллиниду IV, где мы встретимся с Феррусом Манусом и его Железными Руками. Остальная часть Легиона отправится в систему Истваан, где ее ждет Шестьдесят третья экспедиция Воителя. Таковы приказы Воителя и вашего примарха. Лорд-командир Эйдолон возглавит поход на Истваан и будет командовать от моего имени, пока я не вернусь. Прошу, лорд-командир, — добавил Фулгрим, приглашая Эйдолона выйти вперед.

Эйдолон кивнул в знак признательности.

— Воитель снова призвал на помощь наш Легион, — заговорил он. — Он отдает должное нашему мастерству, и мы с радостью воспользуемся этой возможностью доказать свое превосходство. В системе Истваан предстоит подавить мятеж, но мы будем сражаться не одни. Кроме своего собственного Легиона, Воитель счел нужным призвать силы Гвардии Смерти и Пожирателей Миров.

При упоминании столь грозных Легионов по грузовой палубе прокатились сдавленные вздохи. Эйдолон усмехнулся:

— Как я вижу, вы помните, что значит сражаться плечом к плечу с нашими братьями Астартес. Всем нам известно, каким грубым и мрачным делом становится война в руках подобных воинов, так что я еще раз говорю: это превосходный шанс показать Воителю, как сражаются Дети Императора!

Астартес снова оживились, но возбуждение Фулгрима мгновенно сменилось горестным сожалением. Из-за упрямства Веспасиана значительная часть этих Астартес лишилась возможности стать ударной силой нового похода Воителя.

С такими воинами, с Воителем во главе, им были бы по плечу любые высоты совершенства. Отказ Веспасиана позволить своим людям подвергнуться действию новых препаратов Фабия или его хирургическим операциям по аугметации обрек многих из них на гибель в ловушке Воителя на Истваане III. Он понимал, что Веспасиана надо было обрабатывать намного раньше, и чувство вины и предвкушение гибели многих Астартес принесло Фулгриму мощный заряд свежих ощущений.

— Воитель потребовал нашего немедленного прибытия! — закричал Эйдолон, перекрывая оживленные возгласы. — И хотя Истваан недалеко, условия путешествий в варпе осложняются, так что нам придется поторопиться. Боевой крейсер «Андроний» отправится к Истваану через четыре часа. По прибытии на место нам предстоит стать послами нашего Легиона, а по окончании битвы Воитель увидит, насколько великолепной может быть война.

Эйдолон отсалютовал Фулгриму, и примарх, прежде чем покинуть собрание, выслушал еще одну бурю оваций.

Теперь ему оставалось выполнить вторую часть обещания, данного Воителю.

Ему необходимо убедить Ферруса Мануса присоединиться к величайшей из кампаний.

19 Неверная оценка

Стук молотов и грохот отдаленных кузниц разносился по всему Анвиларию «Железной длани», но Габриэль Сантар, Первый капитан Железных Рук, его почти не слышал. По периметру зала на страже стояли морлоки в терминаторских доспехах, и самые могучие из них охраняли вход в личное убежище примарха — Железную Кузницу. В облаках пара, залетающих с палубы, грозные фигуры терминаторов напоминали Сантару мстительных хищников мерзлой тундры Медузы, в честь которых и были названы воины этого подразделения.

Его сердце билось в такт с огромными молотами на нижних палубах, а перспектива находиться в обществе двух самых могущественных созданий во всей Галактике наполняла сердце гордостью, но никак не страхом.

Феррус Манус, великолепный в блестящих черных боевых доспехах, в мерцающем кольчужном плаще, переливающемся, словно крученое серебро, стоял рядом с ним. Высокий ворот из кованого железа, как обычно, скрывал нижнюю половину его лица, но Сантар достаточно хорошо знал своего примарха, чтобы понять, что тот улыбается в предвкушении встречи со своим братом.

— Мое сердце переполняется радостью, я снова увижу Фулгрима, Сантар, — сказал Феррус.