Фулгрим

Сражение получалось беспорядочным и больше походило на резню — в нем не нашлось места мастерству и опыту. Похожие на огромных змей воины то и дело кидались в самую гущу Астартес, и тогда жизнь от смерти отличала только слепая удача. Кафен уже истекал кровью от многочисленных ран, его дыхание стало неровным и прерывистым, но он по-прежнему был полон решимости оправдать доверие своего капитана.

На глазах у Кафена еще несколько лаэров, свернувшись в тугие кольца, выскользнули из подземных убежищ, и в воздухе снова замелькали смертельно опасные разряды энергии. По доспехам защелкали обломки кораллов и фрагменты разбитой брони.

— Отделение, приготовиться! — закричал Кафен, заметив позади еще троих лаэров, метавших светящиеся снаряды.

Поблизости раздались пронзительные крики, и он навел болтер на новую угрозу.

Внезапно земля под ногами дрогнула, и весь атолл с головокружительной легкостью нырнул вниз.

Гай упал на одно колено и ухватился рукой за коралловую глыбу, а из всех щелей продолжали выскальзывать лаэры. Внезапно над головой Гая просвистела очередь болтерных снарядов, и один из лаэров развалился надвое. Стрельба продолжилась, и еще несколько лаэров были уничтожены.

Гай поднял голову, чтобы посмотреть, откуда подоспела поддержка, и, увидев подходящих сверху Астартес, радостно рассмеялся. Знаки отличия на их наплечниках сообщили ему, что перед ним воины Третьей роты Мария Вайросеана.

Вскоре и сам капитан оказался рядом с Кафеном, и его болтер снова плюнул огнем, превращая замешкавшегося лаэра в фонтан кровавых ошметков.

— Рад помочь, сержант! — крикнул Вайросеан. — А где капитан Деметр?

Кафен выпрямился во весь рост и показал в конец улицы:

— Там!

Вайросеан кивнул, наблюдая, как его воины уничтожают последних защитников-лаэров.

— Значит, идем на соединение, как и было приказано, — сказал Вайросеан.

Кафен кивнул и последовал за капитаном Третьей роты.

Еще шесть воинов упали, расчлененные энергетическими лезвиями или расплавленные жаром огнедышащих орудий. Соломон уже начал жалеть о том, что сбросил шлем, безрассудно отказавшись от вокс-связи. Теперь, как никогда раньше, ему нужны были сведения о том, что творится на атолле.

Он не видел никаких признаков продвижения сержанта Телония и Гая Кафена, и, хотя воины Голдоары пытались к нему пробиться, их сил оказалось недостаточно для такого ожесточенного сражения, и они были отброшены лаэрами.

Капитану Деметру оставалось рассчитывать только на свои силы.

Соломон нанес колющий удар по мандибулам лаэрского воина, и клинок вышел из задней части головы, но космодесантник ощутил, как вес противника тянет его к земле. Он попытался освободить лезвие, но стремительно вращающиеся зубья завязли в плотных костях лаэрского черепа.

Радостный визгливый крик заставил Деметра припасть к земле, и испепеляющий снаряд пронесся над головой, взметнув в воздух целую тучу коралловых осколков. Соломон перекатился в сторону, засекая боковым зрением, как по телам павших соплеменников в его сторону с чудовищной скоростью скользит еще один противник. Лежа на спине, Соломон изо всех сил лягнул атакующего лаэра в морду, ощутив, как от удара хрустнули жвала монстра.

Чужак хлестнул хвостом по земле и отпрянул, издав разбитой пастью страдальческий вопль. Соломон перевернулся и нанес ему еще один удар, на этот раз кулаком. Один фасеточный глаз превратился в месиво, в уши ударил очередной вопль, и в этот момент над площадью прогремели болтерные выстрелы. Второй удар кулаком пришелся в закрытую доспехами грудь, и окровавленный металл прогнулся. Лаэр выплюнул в лицо Деметру горячую струю мускусной слюны, и Соломон яростно взревел. Красная пелена заволокла все вокруг, космодесантник схватил извивающегося монстра обеими руками, поднял в воздух и с размаху ударил головой о землю.

Чужак не переставал кричать, и Соломон снова и снова бил его головой о землю. Даже когда смолкли вопли, он продолжал крошить череп врага, пока тот не превратился в кровавое месиво.

Когда наконец смерть чужака перестала вызывать какие-либо сомнения, Соломон, с ног до головы покрытый кровью врага, засмеялся, чувствуя, как жестокая радость бурлит в его собственной крови. Он шагнул к убитому лаэру, в теле которого оставил свой меч, и в этот момент болтерная стрельба возобновилась с новой силой. Мысль о том, что у его воинов должны были давно закончиться боеприпасы, не сразу пробилась сквозь кровавую пелену, окутавшую его разум.

Соломон повернулся в сторону, откуда слышалась стрельба, и тотчас приветственно вскинул руку, безошибочно узнав силуэт Мария Вайросеана, занятого уничтожением врагов на площади. Вслед за капитаном шли воины Третьей роты. С ними — Гай Кафен со своими Астартес, и лаэры под натиском свежих сил дрогнули, их ряды утратили стройность, а воины Мария быстро раскололи их на отдельные группы.