Фулгрим

— Полный вперед! — закричал Балхаан, уже понимая, что его приказ запоздал. — Сменить курс на девять-семь-ноль и запустить перехватчики. Активировать оборонительные орудия по близким целям. Всем кораблям сопровождения распределиться по периметру в оборонительный строй.

— А как же крейсера? — спросил Аксарден.

— Проклятые крейсера! — вскричал Балхаан, видя, что корабли прекратили убегать и теперь разворачиваются навстречу «Ферруму». — Они были не более чем приманкой, и я как дурак на нее купился.

Он уже слышал скрежет металла и ощущал под ногами дрожь палубы — «Феррум» отчаянно спешил развернуть орудия к новой угрозе.

— Запуск торпед! — предупредил офицер обороны. — Удар через тридцать секунд!

— Выбросить помехи! — приказал Балхаан, хотя и понимал, что запущенные с такого близкого расстояния снаряды наверняка попадут в цель.

«Феррум» продолжал выполнять поворот, и Балхаан ощутил отдачу от стрельбы оборонительных орудий, встретивших новых врагов заградительным огнем. Часть торпед будет расстреляна и беззвучно взорвется в космосе, но не все.

— Двадцать секунд до удара!

— Стоп машина, — приказал Балхаан. — Полный назад, мы сможем сбить кое-кого из них.

Это была слабая надежда, но в данной ситуации Балхаан предпочитал слабую надежду отсутствию всякой надежды.

Перехватчики как раз в этот момент срываются с аппарелей. Прежде чем устремиться навстречу врагам, они тоже сумеют сбить несколько торпед. Корабль тяжело накренился на один борт; боевой крейсер пытался развернуться быстрее, чем это было предусмотрено его конструкцией, и стоны корабля болью отзывались в сердце его капитана.

— «Железное сердце» докладывает о столкновении с вражеским крейсером. Повреждения значительные.

Балхаан вернулся к главному экрану и увидел, что корабль «Железное сердце» расцвечен огнями взрывов. Между горящим судном и его противниками беспрестанно мелькали яркие штрихи, и лишь большое расстояние и безмолвие скрывали ярость битвы.

— У нас свои проблемы, — произнес Балхаан. — У «Железного сердца» — свои.

Снова раздался голос офицера обороны, и капитан крепче сжал края кафедры.

— До удара четыре, три, две, одна…

Торпеда угодила в правую кормовую часть корпуса, отчего корма резко вздернулась вверх, а палуба под ногами задрожала и накренилась. Замигали красные предупредительные огоньки, главный монитор потускнел, а потом и вовсе погас. Оборванные кабели рассыпали фонтаны искр, из трубопроводов вырвались шипящие облака пара.

— Доложить о повреждениях! — крикнул Балхаан, так сильно сжав края пульта, что железо не выдержало его хватки и треснуло.

Сервиторы и палубные рабочие бросились ликвидировать последствия удара, и Балхаан видел, как из-за контрольных пультов вытаскивают обгоревших офицеров в дымящихся мундирах. Он склонился к вокс-каналу артиллерийской палубы:

— Открыть огонь из всех орудий! Всем батареям — огонь!

— Сэр, — закричал Аксарден, — но некоторые из наших перехватчиков окажутся в зоне поражения!

— Выполняй! — приказал Балхаан. — Иначе выжившим некуда будет вернуться, и потери будут еще больше. Пли!

Аксарден кивнул и захромал по искореженной палубе, чтобы отследить, как выполняется приказ капитана.

Вражеские суда скоро почувствуют, что «Феррум» еще способен драться!

Покои примарха на борту боевой баржи «Железная длань» были отделаны камнем и стеклом и казались такими же холодными и суровыми, как промерзшая тундра Медузы. Каждый раз, входя во владения своего господина, Первый капитан Сантар ощущал, как от стен веет ледяным холодом родного мира. Глыбы мерцающего обсидиана, высеченные на склонах подводных вулканов, поглощали свет, и в приемной всегда царил полумрак, а стеклянные витрины с трофеями и оружием хранили самые личные моменты жизни Ферруса Мануса.

Сантар увидел перед собой почти обнаженного примарха. Слуги омывали его стальную плоть, наносили масло, а затем очищали тщательно отточенными ножами. Едва они заканчивали мытье одной конечности, как за дело принимались оружейники, они слой за слоем накладывали боевые доспехи, состоящие из черных полированных пластин керамита, изготовленных на Марсе самим главным адептом.

— Расскажи все еще раз, советник Сантар, — глухим от едва сдерживаемой ярости голосом произнес примарх. — Как могло случиться, что такой опытный капитан, как Балхаан, умудрился потерять три корабля и при этом не захватил ни одного врага?

— Так получилось, что его заманили в засаду, — ответил Сантар, напряженно выпрямляя спину.

Ранг Первого капитана Легиона Железных Рук и одновременно должность личного советника примарха были самой высокой честью в его жизни, и, хотя Сантар радовался каждому мгновению, проведенному в обществе возлюбленного командира, он пребывал в постоянном напряжении, ожидая момента, когда внезапный гнев Ферруса разразится подобно ужасным и непредсказуемым бурям родного мира.

— В засаду? — фыркнул Феррус Манус. — Проклятие, Сантар, мы становимся слабаками! Месяцы погони за тенью сделали нас безрассудными и беспечными. Так не пойдет!