Фулгрим

Фулгрим уверенно выпрямился, моментальная слабость была забыта, все тело, до последнего атома, наполнилось энергией. Он увидел, как через мерцающий портал убегают эльдары. Перед изогнутым строением остался лишь один вероломный прорицатель Эльдрад Ультран. Но вот и он, горестно покачав головой, вступил в освещенный круг, и свет внезапно исчез, так же быстро, как и появился.

— Мой господин, — обратился к Фулгриму Веспасиан, весь забрызганный кровью, — каковы будут приказания?

Вероломство эльдаров раздуло гнев Фулгрима до новых, невиданных пределов. Примарх вогнал меч в ножны и обернулся к собравшимся воинам.

Он знал только один способ достойно покарать вероломство эльдаров.

— Мы возвращаемся на «Гордость Императора», — сказал он. — Передай на каждый корабль флотилии приказ готовиться к залпу вирусными бомбами.

— Вирусными бомбами? — воскликнул Веспасиан. — Но ведь только Воитель…

— Выполняй! — оборвал его Фулгрим. — Быстро!

Отданный приказ привел Веспасиана в крайнее замешательство, но он коротко кивнул и отошел.

Фулгрим вперил взгляд в ночную тьму, окутавшую планету.

— Клянусь огнем, — прошептал он, — все миры эльдаров будут уничтожены.

Часть четвертая Начало

16 Призван к ответу Шрамы «Я боюсь неудачи»

Ормонд Бракстон негодовал. Его заставили топтаться в томительном ожидании у золотых дверей в личные покои примарха. Он и предположить не мог, что у примарха Детей Императора настолько плохие манеры, что тот способен держать у дверей высокопоставленного эмиссара Администратума Терры. Бракстон прибыл на борт «Гордости Императора» три дня назад и считал допустимыми подобные проволочки лишь со своей стороны — это должно было продемонстрировать его высокое положение.

Наконец прошение об аудиенции было удовлетворено, рабы тщательно вымыли аристократа, а потом явились слуги Фулгрима, чтобы умастить визитера ароматическим маслом. Запах масла оказался довольно приятным, хотя и слишком сильным для аскетического вкуса Ормонда Бракстона. Пот, выступая на лысой макушке, смешивался с маслом и превращался в едкие капельки, от которых щипало глаза и першило в горле.

Перед золотыми дверями в покои примарха стояли воины в причудливо украшенных доспехах, а изнутри доносился оглушительный гул, который Бракстон определил как музыку, хотя в его ушах он отдавался лишь ритмичным грохотом. По обе стороны от часовых стояли скульптуры самых невероятных форм, но что они должны были изображать, оказалось недоступным пониманию Бракстона.

Бракстон поправил мантию на плечах, а затем обратил взор на многочисленные картины, украшавшие огромный зал от потолка до мозаичного пола. Золоченые рамы были вычурны до карикатурности, а кричаще-яркие краски полотен никак не удовлетворяли его эстетическому вкусу, хотя Ормонд признавал свой дилетантизм в области живописи.

Ормонд Бракстон был представителем Терры на различных переговорах с приведенными к Согласию мирами. Он слушал лекции итераторов и был хорошо знаком с Эвандером Тобиасом и Кириллом Зиндерманном. Благодаря исключительным способностям переговорщика и безупречному послужному списку Бракстон был призван для исполнения новой миссии, требующей немалого такта и деликатности. Только такой высокопоставленный чиновник мог обратиться к примарху, особенно с такой необычной просьбой.

Наконец двери апартаментов Фулгрима распахнулись, и оглушительная «музыка» заполнила зал перед личными покоями. Часовые вытянулись по стойке «смирно», а Бракстон, готовясь предстать перед примархом Детей Императора, приосанился.

Он ожидал какого-нибудь сигнала, позволяющего войти, но никто не встретил его в дверях, и Бракстон нерешительно шагнул вперед. Часовые не сделали попытки его остановить, и чиновник прошел дальше. Двери за спиной захлопнулись без посторонней помощи, и смущение администратора только возросло.

Странная «музыка» оглушала. На стенах висели десятки фонотрансляторов, и каждый воспроизводил, как показалось Бракстону, отдельную мелодию. На стенах висели картины разной степени вульгарности: одни изображали дикие, варварские сцены сражений, другие отличались неистовым сладострастием, граничащим с непристойностью. Из центральной комнаты послышались голоса двух спорящих людей, и Бракстон не на шутку встревожился.

— Лорд Фулгрим? — воскликнул он. — Вы здесь? Это администратор Ормонд Бракстон. Я пришел к вам по поручению Совета Терры.

Голоса резко оборвались, и фонопроекторы мгновенно замолчали.

Бракстон огляделся по сторонам и убедился, что все еще пребывает в одиночестве. Насколько он мог видеть, ни в одном из остальных помещений не было ни души.

— Ты можешь войти! — раздался сильный мелодичный голос.

Бракстон осторожно пошел на звук, справедливо полагая, что увидит примарха и одного из его верных капитанов, хотя непримиримый тон спорящих сильно его озадачил.

Он дошел до центрального зала апартаментов примарха и при виде открывшейся сцены буквально остолбенел.