Фулл Хаус

Когда мы уже сидели в саду, наслаждаясь южным вечером, взору моему предстал тот самый художник, который метался прошлой ночью с керамической совой под мышкой. Я чуть не рассмеялась. Просчитался папенька. Такой подарочек мне и даром не нужен.

– Это – Фима. Сын мой от первого брака, – скривившись прокомментировал Берг, явно понимая, что из себя представляет его чадо.

Парень сел за стол, то и дело кидая удивлённые взгляды. Видимо, моя персона Ефиму запомнилась, и теперь он пытался найти связь между девицей, какого-то рожна оказавшейся в доме его отца, загадочным другом родителя и местным авторитетом. Получалось это у него плохо.

Однако вечер неожиданных встреч продолжался. На террасу вышла женщина, при виде которой мои руки зачесались от желания вцепиться в её идеально уложенные блондинистые волосы. Спутница Разумовского подошла к Бергу и, наклонившись, поцеловала его в старую морщинистую щеку.

– Вот и супруга моя нарисовалась. Марина, познакомься. Евгений, человек, благодаря которому я имею все это, а не сдох в далёких таежных лесах, и дочка его, Лиза.

Блондинка окинула меня внимательным взглядом, тем, которым любая красивая женщина оценивает достойную соперницу, потом, видимо, поняв, что на мужа её я вряд ли имею планы, успокоилась.

Ужин прошёл донельзя для меня странно. С одной стороны мой опекун, напротив – богатый еврей, между нами ворующий у родного отца предметы роскоши сынок, предполагаемый ухажер, и женщина, которую благополучно трахает мой любимый мужчина. Крайне занимательная компания.

В какой-то момент Марина удалилась, чтоб отдать указание кухарке о десерте, а Ефим решил срочно найти какую-то чрезвычайно необходимую ему книгу в библиотеке отца. Сыч с Лазарем Моисеевичем ударились в воспоминания, а я отправилась погулять по дому, осмотреть достопримечательности, так сказать. В районе кабинета меня привлёк лёгкий шум. Я осторожно прошла ближе и приоткрыла дверь, наблюдая очень интересную картину.

Фима зажал супругу отца возле стола, активно задирая ей подол платья, целуя шейку и стараясь добраться до тех прелестей знойной красавицы, которые расположены между ног. Марина, похикивая, вроде вырвалась, но с другой стороны терлась о его пах, однозначно  намекая на возможное счастье.

– Сука, – Пыхтел Фима. – Когда ты прекратишь издеваться? Я с ума схожу от того, что этот гнилой старик трогает твои сисечки. От того, что ты трахаешь все, что движется. Нового хахаля себе завела. Я видел вас. Видел. Он тоже суёт в тебя свой член? Да? Тебе так же с ним хорошо, как со мной?

– Лучше. – Простонала блондинистая шлюшка, позволяя груди вывалиться из декольте, отчего парень вообще поехал крышей, вцепившись зубами в её соски. – С ним лучше, потому что он потрясающий любовник. Тебе такое даже и не снилось.

В данном вопросе я её мнение полностью разделяла, но не была согласна, что стоит хвалить одного любовника, унижая таким образом другого. Это чревато, что Фима тут же подтвердил, оттолкнув красотку, а потом притянув обратно, предварительно надавив на её плечи, чтоб она опустилась на колени. Художник схватил жену отца за волосы, принуждая откинуть голову назад и пытаясь найти более соответствующее её рту занятие, чем вот такие разговоры.

– Ничего. Скоро у меня будут бабки. Много бабок. Ты запоешь по-другому.

В этот момент я удалилась, не являясь  при всех своих недостатках поклонницей эксгибиционизма. История, однако, становилась все занятнее. Фимка ворует помаленьку из отцовского дома и ждёт большой куш. Марина является женой его родителя, но трахается с пасынком и Разумовским, который вдруг оказался замешан в этой эротической драме, а Сашенька, как мне доподлинно известно, ничего не делает просто так.

Я вернулась на террасу, чтоб присоединиться к беседе хозяина и опекуна, которые активно спорили, обсуждая последнюю нашумевшую новинку отечественного кинематографа.

Прошло достаточно много времени, а к нам не вернулись ни Ефим, ни супруга коллекционера. Как бы он её там не пришил за ядовитые разговоры под горячую руку.

В этот момент выбежала кухарка, которая, заикаясь и рыдая несла какой-то бред.

– Хозяйка... Там... Прямо от уха до уха.... Ой, что делается.

 Мы с Сычом бросились в дом, опередив хозяина с его навороченный креслом.

Картина, представшая перед нами в кабинете, заставила поморщиться даже Сыча. На полу, широко расставил ноги, лежала Марина. Платье её было задрано и все мы могли убедиться в отсутствии нижнего белья, которое, разорванное в клочья, валялось рядом. Обнаженная грудь вывалилась из декольте, но этот нюанс произошёл ещё на моих глазах. Самым поразительным во всей ситуации являлась очаровательная рваная рана, тянувшаяся по всей её шее. Крови было настолько много, что она собралась вокруг головы блондинки, превратив концы роскошных светлых волос в кроваво-красные, словно над причёской потрудился какой-то безумный стилист.

Сыч выразительно ругнулся, стараясь прикрыть весь этот срам от подкатившего товарища.