Фультон

Проект подводной лодки сопровождался любопытной запиской; изобретатель выговаривал себе известные права в случае удачного применения «Наутилуса» на войне. В этих условиях чувствуется чья-то практическая деловая натура, вернее всего, друга Фультона — Барлоу. С чисто коммерческой точностью излагается «сдельная» система оплаты. За каждую пушку неприятельского корабля, потопленного подводной лодкой, французское правительство обязано уплачивать изобретателю по четыре тысячи франков. Кроме того, все военные и торговые корабли, взятые «Наутилусом» в плен, составляют собственность компании, построившей подводную лодку. Таким образом, потопленный стопушечный фрегат приносит компании четыреста тысяч франков, а десять таких кораблей — четыре миллиона, — так подсчитывал Барлоу ожидаемые доходы. Возможно, что этот любопытный пункт договора был скопирован с тех условий:, которые в свое время Уатт поставил владельцам угольных копий, купившим его паровую машину. В пользу Уатта должна была поступать одна треть экономии, получавшейся по сравнению с расходами по откачке воды прежними ньюкоменовскими машинами.

Фультон с жаром принимается за проект подводной лодки и постройку усовершенствованной мины. В начале октября 1798 года правительственная комиссия произвела на Сене испытание модели фультоновской мины и полностью одобрила изобретение. Задача состояла в том, чтобы подобраться к атакуемому судну и взорвать его при помощи ящика с порохом, незаметно прикрепив его ко дну корабля.

Такой подводной мине Фультон дал название торпеды.

Ободренный благоприятным отзывом правительственной комиссии, Фультон решил обратиться к Директории с ходатайством о поддержке — его скромные личные средства приходили к концу.

Началась длительная бюрократическая переписка между ведомствами. Комиссия специалистов военного министерства нашла предложенный ей проект подводной лодки неисполнимым. Напрасно старался Фультон добиться от министерских чиновников определенных указаний, что именно считают они неудачным в его смелом проекте. В ответ он получал лишь самые общие фразы. Здесь, наверно, помогла бы хорошая взятка, но Фультон не хотел добиваться успеха такими путями. Даже его энергия и настойчивость не могли одолеть тупоумие и алчность чиновников Директории. Две попытки предложить Директории начать сооружение подводного судна кончились неудачей.

Фультон попробовал заинтересовать другими своими проектами Голландию, носившую с 1795 года название «Батавской республики». Голландия — классическая страна шлюзов и каналов. От исправного состояния дамб и каналов зависят жизнь и благосостояние ее жителей. Дамбы защищают низкие береговые места от морских наводнений, а по каналам идет почти весь транспорт Голландии.

«Дешевые каналы и шлюзы моей новой системы, — думал Фультон, — должны найти применение в этой стране».

Тем сильнее было его разочарование, когда и там он встретил обстановку не лучше парижской.

Но Фультон не сдавался. При поддержке Барлоу он решил начать строить модель подводного судна. Знание механики и годы технической учебы на бирмингамских заводах сослужили Фультону хорошую службу. Во дворе американского посольства закипела необычайная работа. Фультон при помощи двух рабочих целыми днями строгал, пилил, сверлил, обтачивал и ковал. Идея подводной лодки постепенно превращалась в реальность. Фультон решил разбить недоверие к новому оружию морского боя наглядным показом модели своего подводного корабля.

Работа по постройке «Наутилуса» стала быстро подвигаться вперед. Летом 1799 года модель подводной лодки была наполовину готова. Однако с морским министерством дело не двинулось ни на шаг. В конце года произошло событие, которое вывело Фультона из его безразличия к политическим событиям.

Вечером 10 ноября в мастерскую, где работал Фультон, прибежал Барлоу. Всегда спокойный и выдержанный, на этот раз он был сильно взволнован.

— Роберт! Замечательные известия! Как вы можете сидеть здесь над своими винтами, когда весь Париж на улицах? Знаете ли вы, что со вчерашнего дня во Франции новая Директория! А сегодня… Сегодня генерал Бонапарт разогнал Совет Пятисот… Идем и послушаем, что говорят…

Фультон отложил в сторону напильник, который держал в руке.

— Дорогой друг, — обратился он с усталой улыбкой к Барлоу, — я понимаю, что для вас, как дипломата, такое событие может быть интересным. Но выиграет ли от этого мой «Наутилус»? Вместо одних чиновников будут другие… Впрочем, если вы настаиваете на моем обществе, — я к вашим услугам…

Улицы Парижа, действительно, были необычайно оживлены. В шутках и восклицаниях кое-где слышались тревожные нотки. Парижане любят и умеют шутить. Уже распевали комические куплеты про толстого Барраса, которого с’ел тощий генерал Бонапарт. Имя последнего повторялось чаше всего. Слухи клубились и ширились, как дым разгоревшегося костра.