Фультон

Роясь в архивах, Роберт Фультон натолкнулся на любопытный документ, относящийся к истории борьбы Англии с Франко-Испанским союзом в 1782 году. В документе излагался эпизод осады Гибралтара французами. Англия уже тогда учла огромное стратегическое значение этой одинокой скалы, стерегущей вход в Средиземное море. Тридцатитрехтысячная армия союзников под командой Крильона, успешно тесня англичан на суше, думала так же легко справиться и с малочисленным гарнизоном Гибралтара, имевшим не больше семи тысяч бойцов. Гибралтарская твердыня считалась, и сейчас считается, неприступной со стороны суши. По ее почти отвесным склонам невозможно взобраться никакому отряду. Поэтому осаждающие возлагали всю надежду на особые пловучие батареи, изобретенные французским инженером д’Арсоном. Они состояли из кораблей, лишенных мачт и покрытых несколькими слоями пробки и сырого песку. Сверху имелась плоская крыша из гладких шкур, от которых, по расчету изобретателя, должны были рикошетом отскакивать неприятельские ядра и пули. Бока пловучих понтонов были покрыты толстыми, связанными между собой бревнами, защищавшими батарею тяжелых орудий. Десять больших кораблей были превращены в такие пловучие бастионы. Их сто сорок две пушки должны были разгромить английские укрепления и открыть дорогу французскому десанту.

Но, как утверждают артиллеристы, нет такой брони, против которой не нашлось бы снаряда, готового ее сокрушить. Англичане сумели противопоставить пловучим крепостям д’Арсона раскаленные на огне чугунные ядра. Все их батареи были снабжены жаровнями и очагами для изготовления «жареного картофеля», — так английские солдаты прозвали снаряды нового типа. В одну из темных сентябрьских ночей французская эскадра, взяв на буксир понтоны с орудиями, вышла из Алжезираса. Ожесточенный артиллерийский поединок длился все утро и весь следующий день до позднего вечера. Заякоренные батареи держались отлично. Но вечером несколько раскаленных ядер пробили крышу одного из понтонов и произвели в нем пожар, несмотря на то, что команда употребила все усилия, чтоб предотвратить его. Скоро запылал флагманский корабль французского флота. К утру восемь батарей из десяти были в огне. Девятая взлетела на воздух, а десятую подожгли англичане.

Пловучие батареи д’Арсона недолго занимали воображение Фультона. «Вряд ли, — думал он, — их можно было бы использовать для нападения на английские берега».

Прежде всего, вместо мокрых шкур надо взять толстые листы железа, которых не пробивали бы ядра. Но как привезти их на место? Буксирующие суда неизбежно будут расстреляны. Нет, это не решение вопроса. Действие подводной лодки окажется гораздо вернее… Столь страшные по виду пловучие батареи оказались в сущности бесполезной массой дерева, подводные же лодки станут невидимым, грозным и неуязвимым для врагов чудовищем.

Д’арсоновские понтоны — это киты, огромные, но безвредные; подводные лодки и мины будут похожи на зубастых акул…

Подводная лодка, как самое страшное орудие нападения, начала отчетливо, деталь за деталью, возникать в голове Роберта Фультона.

Тринадцатого декабря 1797 года Фультон представил французскому правительству проект своего подводного судна.

«При помощи моей подводной лодки, — писал он правительству, — можно заставить англичан не только снять блокаду с французских берегов, но, может быть, даже перенести самый театр военных действий на берега Великобритании».

В одной из выпущенных позднее брошюр под названием «Свобода морей составляет основу благосостояния народов» Фультон с присущей ему решительностью заявляет! «Я рассматриваю поенные корабли как пережиток устарелых воинственных привычек, как политическую болезнь, против которой до сих пор еще не найдено, средство, — поэтому я высказываю твердое убеждение, что подводная лодка, вооруженная минами, может служить самым действительным средством излечения од- этого зла…»

Над всеми этими пацифистскими мечтаниями о том, что прогресс военной техники сделает когда-нибудь войну невозможной, как мы знаем, жестоко посмеялась вся дальнейшая история.

Подводная лодка Фультона называлась «Наутилус». Некоторые переводят это название, как латинское слово — «пловец». Нам кажется, что оно расшифровывается несколько по-иному и указывает на разностороннюю эрудицию Роберта Фультона в естественной истории морских животных; у самой природы отыскивал он полезные указания для своих изобретений. «Наутилусами» («Nantilux pompilius») или корабликами называется моллюск тропических морей, живущий в спирально закрученной раковине и умеющий искусно погружаться или всплывать на поверхность воды, меняя об’ем своих внутренних камер. Характерная черта этих животных — способность пользоваться как парусом своей гибкой кожистой мантией.