Читаем Фультон полностью

Римский писатель IV века Роберт Вальтурий оставил рисунок водолаза с кожаным аппаратом, защищающим его от воды. Древние записи и средневековая хроника сохранили рассказы о водолазах, которые погибли при попытке пронести под водой, в одном случае, «греческий огонь» — горючую смесь, за-загоравшуюся при соприкосновении с водой, в другом. — мешок с золотом для подкупа осажденных. В обоих случаях смельчаки имели с собой какие-то приспособления с запасом света и воздуха.

Чтобы дышать под водой, пользовались и другим способом. Некоторые племена славян, прячась от врага, брали в рот срезанный и очищенный внутри стебель тростника и, ухватившись ногами за водоросли, терпеливо, часами высиживали под водой, дыша через тростниковую трубку, пока не проходила опасность.

Знаменитому ученому XII столетия Роджеру Бэкону, на много веков опередившему своей творческой мыслью современный ему уровень научно-технических знаний, приписывается изобретение водолазного колокола.

Но как далеко все это от рыбы, которая плавает, где хочет, и от птицы, не знающей границ для своего полета! И рыба и птица свободны, а колокол, водолаз и подводная камера в плену своих тросов, кабелей, цепей и шлангов.

О первых робких попытках плавания под водой мы, как это ни странно, читаем в рассказе французского иезуита Фурнье, где описывается быт запорожских казаков. Это описание первой «подводной лодки» приведено в статье лейтенанта Монжери и напечатано во французском морском журнале за 1820 год. Запорожские казаки, засевшие в своей неприступной Сечи на острове Хортице, чуть пониже нынешней плотины Днепрогэса, издавна славились своей выдумкой и военными хитростями. Это они умели часами отсиживаться от врага, с головой спрятавшись под воду и дыша через тростниковую трубку. Фурнье говорит о каких-то «подводных пирогах», которыми казаки пользовались в своих набегах. По всей вероятности техника здесь была очень примитивна. Челнок или легкая осмоленная лодка перевертывалась вверх дном, причем к бортам ее для лучшего погружения подвязывались камни или мешки с песком. Оставшегося под дном лодки воздуха было достаточно, чтобы под ее прикрытием несколько человек могли незаметно подобраться по неглубокому месту к ничего не подозревающему врагу.

Кое-какие намеки на возможность постройки подводного судна мы находим в трактате Готейфеля «Искусство дышать под водой», изданном в Испании в 1692 году. Однако первым настоящим судном, которое могло передвигаться под водой, надо признать изобретение голландского ученого Корнелия Ван-Дреббеля (1572–1634), построившего в 1602 году в Лондоне деревянную закрытую лодку На пятнадцать человек команды, приводившуюся в движение особыми веслами. По описанию современников лодка эта могла довольно продолжительное время оставаться под водой, при чем для освежения воздуха Ван-Дреббель пользовался каким-то изобретенным им составом. Секрет состава изобретатель никому не передал, но можно думать, что это был сжатый воздух; Готфейль, описавший лодку Ван-Дреббеля, полагает, что никакого особого вещества он не изобрел, а лишь применил вентилятор.

В 1632 году некий Ричард Норвуд получил патент на изобретенную им подводную лодку, на которой можно будто бы опускаться на значительную глубину.

В 1634 году вышла в свет интереснейшая книга Мерсенья — философа, математика и изобретателя. Книга называлась «Гидравлические явления» и содержала ряд поразительно верных замечаний и прямо пророческих предсказаний о правильном устройстве подводных лодок.

Эпоха середины XVII века, богатая морскими войнами, толкала изобретательскую мысль на поиски нового оружия, годного для морского боя.

В 1653 году, в Голландии, в городе Роттердаме, инженером Соном была спроектирована и построена деревянная лодка в 20 метров длиной. Лодка должна была передвигаться при помощи гребных колес силой пружины, которой, по уверению изобретателя, должно было хватить на восемь (!) часов. Автор-строитель лодки вообще слишком увлекался своим детищем: он уверял, что на такой лодке он может пересечь океан, не боясь ни пуль, ни неприятельских ядер… Он ошибся ровно на 262 года, так как только в 1915 году германской подводной лодке удалось впервые совершить плавание из Европы в Нью-Иорк. Первое же испытание доказало полнейшую неосновательность подобных увлечений новым родом морского оружия.

Денис Папин, знаменитый ученый и изобретатель первого парохода и паровой машины, не признанный своими современниками, тоже отдал дань увлечению подводными лодками. В его лодке, напоминавшей собою вертикально плавающее яйцо, впервые был применен сжатый воздух и груз в нижней части, но и эта попытка не дала серьезных результатов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее