Фундамент для любви

Смелые взгляды, ни капли смущения или кокетства и абсолютное равнодушие к прикосновениям кавалера говорили о том, что Руслан её не интересует. Более того, с самого появления в клубе Ника постоянно оглядывалась и осторожно осматривала окружающих, следовательно, искала его. Когда же Алекс решил, что ему пора показаться ей на глаза, то едва не зааплодировал сам себе, настолько сильно Ника выдала свои чувства. Её так задевало его внимание к другим женщинам, что она даже попыталась отплатить ему тем же, используя Руслана. Что, кстати, было Алексу только на руку, потому что открывало множество возможностей для эффектного выхода. Шампанское, ревность и сравнение с другим, не заинтересовавшим её мужчиной – всё это должно было довести Нику до взрывоопасного состояния, которое ему безумно в ней нравилось.

И именно поэтому её неожиданная печаль в баре стала для Алекса большим и неприятным сюрпризом. Улыбка, смущение, слёзы, страстные упрёки или праведный гнев – он принял бы от Ники всё, только не раздирающие душу безразличие и обречённость.

– Ну, так что с тобой такое приключилось, отчего ты решила напиться? – с наигранным спокойствием спросил Алекс, выезжая на проспект.

– Бармен понравился, но взаимностью не ответил, – буркнула в ответ она.

– Да ладно, Вероника, я ведь серьёзно, что у тебя случилось? Я могу помочь.

Всё это Алекс произнёс с таким участием и заботой, что у Ники просто не осталось сил сдерживаться.

– Не нужна мне ваша помощь! – закричала она, обливаясь слезами. – Хотите знать, почему я веду себя как истеричка? Хорошо, давайте, слушайте, наслаждайтесь моей ничтожностью. Я забыла переоформить загранпаспорт, и все мои друзья уезжают на Новый год за границу. Хотя поехать с ними я бы всё равно не смогла, потому что там будет мой бывший парень, который использовал мою квартиру как привокзальную гостиницу, не стесняясь приводить туда любовниц, а затем бросил меня, не потрудившись даже извиниться. Моим родителям, как всегда, до меня нет дела, и опять же из-за своей беспечности я не смогу провести любимый праздник даже с ними. И-и-и та-дам! Вот она, правда, достойная моей никчёмной личности! Моим единственным гостем в новогоднюю ночь будет телевизор, потому что последняя надежда хоть на какое-то общение развеялась во время вашего шикарного выступления. Один плюс – никто не отвлечёт меня от речи президента, это если мне свет не отключат с моим-то везением. Я глупая, одинокая неудачница! У меня даже напиться не получается, потому что я и этого не умею. А ещё вы, вот зачем вы всё время ко мне лезете и смущаете? А хотя, знаете, неважно. Делайте что хотите, мне уже всё равно! Занимайте парковку, сдавайте мою машину в металлолом, можете даже выкинуть из своего шикарного «порше» непонятно где, вы ведь для этого остановились? – вытирая рукавами глаза, пропищала Ника, пытаясь отстегнуть ремень безопасности.

– По-твоему, я похож на человека, который способен так поступить? Да ещё и с прелестной дамой, которая обещала мне массаж? – слабо улыбнулся Алекс, доставая из бардачка салфетки. – Ника, не нужно так убиваться из-за ерунды. Пойми, кто считает себя несчастным, тот становится несчастным. Но у тебя нет на это причин, просто несколько неудачных дней, которые бывают у всех и которые просто нужно пережить.

– Вот только не надо меня жалеть и воспитывать! Только не вы! Я и так-то вас с трудом выношу, – нахохлилась она.

– А почему? За что ты так меня недолюбливаешь? – Алекс мягко улыбнулся, пытаясь поймать её взгляд.

– Не знаю! Не выношу, и всё! Наверное, потому, что вы самовлюблённый, спесивый, самоуверенный, напыщенный и наглый. И меня бесит, что всем вокруг вы нравитесь, а на самом деле являетесь двуличным лицемером и бабником, который просто привык, что мир крутится вокруг вашего пупка! – выпалила Ника, обиженно откидываясь на сиденье.

– Уф, как много прилагательных. Считаешь, что раскусила меня? – Алекс попытался принять серьёзный вид, однако не смог сдержать улыбку.

Он не любил женские слёзы, они давно не производили на него впечатления и скорее раздражали. Однако сейчас, глядя на свою пассажирку, Алекс чувствовал, что поддался этому древнему «оружию», и ему это почему-то нравилось. Он так хотел сгрести Нику в охапку, приласкать и успокоить, что даже поспешил снова влиться в поток машин, чтобы держать себя в руках.

Припухшие от слёз влажные губы, слегка покрасневший кончик носа, слипшиеся ресницы и оставленные тушью тёмные дорожки на щеках – Вероника выглядела такой открытой, беззащитной и трогательной, что он и не думал на неё обижаться. Она явно не была готова и испугалась собственной откровенности, хотя всё ещё искала поддержку, пусть и в несколько агрессивной форме.