Фундаментальные основы права. Компаративистика в юриспруденции.

Постоянное отношение между Богом и человеком, причем ни человек не уничтожается в Боге, ни Бог не исчерпывается жизнью мира и человека, есть высокая истина христианства, не известная ни восточной, ни классической философии. Бог здесь является не только первоначальным источником существования индивида, но постоянным источником его духовно-нравственного бытия. Как говорит Спаситель «Я есть хлеб жизни. Я есть дверь. Я есть путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Иоанн 14: 6), т. е. лишь посредством усвоения духовных истин, внесенных в мир Христом. «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам (Иоанн 15: 3), говорит Христос. «Я в Отце Моем, и вы во Мне и Я в вас» (Иоанн 14: 20). Апостол Павел говорит: «все из Него, Им и к нему» (Рим. 2: 36). «Один Бог и Отец всех, который над всеми, через всех и во всех нас» (Ефес. 4: 6). «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же производящий все во всех» (Кор. 12: 4–7). Очевидно, что все эти фрагменты говорят, что общее и индивидуальное в лице суть проявления единого Духа. В том же можно убедиться из внутренних начал нашего духа. Как бы мы не объясняли наше мышление, но достоверно то, что если мы в чем-нибудь убеждаемся, то убеждаемся независимо от нашей воли и желания; считаем ли мы себя материалистами или идеалистами, но мы всегда употребляем одни и те же способы доказываемое™ чего-либо. Это значит, что в истинном смысле живет лишь одно существо, один дух, вне которого ничто не живет и не может жить. Отсюда очевидно, что его сущностная природа для других, заимствующих от него жизнь существ есть естественным образом закон.

Из того, что один существует, необходимо заключить, что он один и может лишь существовать, а также и то, что только от него все могут получить свое существование, следовательно, необходимо, чтобы способ его существования был законом для всех, т. е.:

• действительное для Его духа было убедительно для всех;

• сфера его духовной самодеятельности была бы необходимой сферой, в границах которой возможна духовная самодеятельность всех;

• знание, чтобы было лишь познанием его;

• чтобы в нашем самосознании отражалось лишь Его бытие.

В общем, что мы живем в Нем и Им не в смысле единого акта произведения нас, но постоянно.

Но из того, мы живем божественным духом и он проявляется в нас, не следует тождественность божественного в нас и божественного в себе. Величайшая ошибка пантеизма, заставившая его вращаться в безысходном логическом кругу, состояла именно в том, что пантеизм отождествил божественное в себе с божественным в его проявлениях и этим уничтожил всякую возможность для себя объяснить индивидуальную жизнь разумных существ в Боге. Если жизнь Бога в себе и его проявлениях тождественны, тогда нет индивидуальной жизни, а существует одна жизнь Божества, для которой всякая жизнь есть только форма ее бытия. Но существование индивидуальной духовной жизни – неотразимо верный факт, ибо каждый индивид сознает себя целостным бытием, развивающимся из себя, а не отражением только какого-то другого бытия, для которого он служит лишь средством проявления.

Божественное в себе мы осознаем не как жизнь нас самих, но как жизнь другого высшего бытия, которое, проявляясь в нас, не перестает быть в себе. Этим мы ставим, как несправедливо боялся Г. Гегель, божественное по ту сторону нашего бытия, ибо божественное остается единым, но только не тождественным нашему бытию, ибо дух конечных и индивидуальных разумных существ должен быть единым с духом бесконечного и все затрагивающего разумного существа, но не может быть тождествен ему. Это наше единение с Богом и вместе отличие от Бога не только не уничтожают возможности нашего духовного бытия, но именно оно и делает его возможным. Наша духовная жизнь есть в сущности стремление, никогда не заканчивающееся и никогда не останавливающееся, и эта возможность не заканчиваться и не останавливаться – истинная возможность духовной жизни. Наша жизнь есть стремление к идеалу, без которого она не мыслима, а Божество для нас – вечный и недостижимый идеал, и в этом смысле оно становится снова необходимым источником нашего бытия, но это, конечно, при условии, что божественное в нас и божественное в себе не тождественны.