Фундаментальные основы права. Компаративистика в юриспруденции.

Обозрение таких главнейших цивилизаций мира, как цивилизации индусов, персов, евреев, китайцев, арабов, классических и новых народов, убеждает, что в их основах лежит религиозное воззрение, ибо существует столько цивилизаций, сколько и религий. Браминизм, буддизм, маздеизм, мозаизм, политеизм, магометанство и христианство произвели особые цивилизации, резко отличные одна от другой. Рассматривая эти цивилизации отдельно, можно видеть, что философия, доктрины, государство, поэзия, наука, искусство этих цивилизаций вытекали из их религиозных начал, вращались, не выходя из их общей религиозной сферы. История указывает на более поучительный факт, а именно: все попытки философии выйти из религиозных основ господствующей цивилизации действовали разрушительно на саму цивилизацию, разрывая духовную связь между образованными и необразованными классами. Но в то же время всякая цивилизация движется и развивается лишь в силу противоположных форм отношения человека к вере и знанию, религии и философии, вере к свободному мышлению.

«Движение человеческой истории, – справедливо заявляет Фихте, – определяется двумя началами – верой и разумом. В вере человеческий род является завершенным и получает начальный пункт своего развития; посредством веры он поддерживается в бытии; посредством разума он получает движение. Разум, предоставляемый самому себе, предался бы движению без конца, все уничтожая. Только в соединении обоих принципов сделался возможным истинный прогресс, стремящийся к тому, чтобы вера разложилась в разум, а разум нашел опору в вере»[97].

Было бы ошибочно полагать, что отношения между верой и разумом в цивилизации были всегда отношениями оппозиции – чаще они бывают отношениями сотрудничества.

Первоначальная деятельность разума – глубокая психическая загадка. «Когда человеческое мышление пробуждается со свойственными ему силами, – говорит В. Кузен, – оно сразу достигает всех великих истин, всех существенных истин истории, оно их схватывает, без сомнения смешанно, но с тем большей активностью. Тут не может быть места резонированию, ибо мы начинаем через резонирование. Очевидно, что резонирование есть действие позднейшее, предполагающее множество других. Разум – способность первоначальная, начинает действие и развивается непосредственно, спонтанно. Внезапное действие разума в его небольшой энергии – это вдохновение, ведь наитие есть общий характер вдохновений, вдохновение – дочь души и неба, оно повелевает с абсолютной властью, оно не требует внимания, оно вынуждает веру, оно не говорит языком земным, все его слова – гимны»[98].

Без сомнения, вопрос: как возникают в душе человека религиозные концепции – стоит за пределами анализа. Можно предположить, что движение нашего ума начинается через столкновение с внешним миром, но внешний мир лишь возбуждает то, что дремлет в душе, ждет толчка. Некоторый свет на это может бросить история.

Все древние религии можно рассматривать как религии первичного и вторичного образования. Религия первичного образования, как, например, политеизм классического мира, были первоначальной концепцией умов массы, не прошедшие через гармонию возвышенного духа, как дух Будды, Зороастра, которые не напрасно хвалятся отношениями с божеством. Религии вторичного образования – такие религии, как браминизм, буддизм, маздеизм, переработавшие первоначальные религиозные представления в стройную систему, в которой иногда, как в религии Будды, почти ничего не остается от первоначальных верований.

Если религии создают цивилизации, которые в древнем мире совпадают с национальностями, то рождается вопрос: происходит ли цивилизация и народы на Востоке из религиозных свойств народов, или, наоборот, сами народы суть произведения возвышенных индивидов и их последователей, создающих религиозно-нравственные начала вместе с языком, для выражения которых через семейное воспитание переходит в роды, из родов в племя, образуя одинаково говорящий и думающий народ? Все это, конечно, не относится к христианской цивилизации, божественное происхождение которой подтверждается тем, что она не национальна и безлична. Ее ненациональность проявляется в том, что она не принята тем народом, в среде которого она, казалось, явилась. Она безлична, потому что в ее основаниях нет ничего свойственного времени, месту возникновения, языку, на котором она явилась, личной индивидуальности ее создателя. Она истинна потому, что истина не индивидуальна и не национальна, ибо всякая индивидуальность, даже национальная, исключая божественную индивидуальность, есть ограниченность. Отсутствие в христианстве национального и индивидуального элементов ясно выражается в том, что оно не мешает развитию национальному и индивидуальному.