Фунгус [litres]

Чудовища перевернули лафеты пулеметов и разнесли адские машины на мелкие кусочки, а потом расправились с самими пулеметчиками, засунув им в глотки металлические детали или вбив дула орудий в пищевод до самого желудка. Иных ждала еще более страшная участь, нежели мгновенная смерть: чудовища отсекали им голени и заменяли ампутированные конечности на колеса пулеметов, словно не видя различия между орудием и стрелявшим из него человеком. Фунгусы привязывали несчастных к станкам кишками других убитых солдат и сталкивали этих кентавров, сделанных из изуродованных тел и сломанных механизмов, вниз по склону в пропасть.

Только зуавы оказали решительное сопротивление. Они построили плотное кольцо, словно спартанские воины, и выставили вперед штыки. В середине заграждения стоял Феро, который никак не мог понять, что происходит. Но и эти воины пали под напором драконов. Восьмиметровый фунгус в один миг разрушил строй мавров: ноги великана казались огромными осьминогами, вооруженными щупальцами. Каждый их удар выводил из строя троих или четверых: одни взлетали в воздух, другие гибли под тяжестью этих ножищ, точно раздавленные сапогом жуки. Гигант поднимал в воздух лошадей с такой же легкостью, с какой еще недавно Феро держал в руке свой лимон. Несчастных животных чудовище швыряло в пестрые ряды зуавов, опрокидывая и давя этих экзотических солдат. Иногда монстр обращал свою мощь на уцелевшие повозки, в воздух взлетали доски и ошметки конского мяса. А дальше толпа фунгусов накрыла зуавов, как пенная волна песчаный берег. Al_˙lahu-àkbar![29] Правоверные мусульмане получили перед смертью последний урок: Бог, конечно, велик, но с Пиренеями тягаться Ему не под силу.

В живых остался один Феро. Фунгусов, которые прочли его душу, он заинтересовал так же, как биолога – особенно ядовитая разновидность скорпионов. Убивать его они не стали, а связали по рукам и ногам своими языками и отвели к Коротышу.

Маленький фунгус приблизил свою физиономию к лицу генерала, пробежал сотней пальцев по изрытому картечью лицу, засунул их кончики в его ноздри и в уши. Коротыш изучал Феро, прослушивал его, читал мысли. За спиной фунгуса раздавались последние стоны, последние предсмертные хрипы, каркающие голоса его собратьев, преследовавших последних солдат. Слышались и последние взрывы: чудовища опрометчиво побросали в огонь ящики с патронами и снарядами, и при взрывах гибли и люди, и монстры. Но никакой грохот не мог отвлечь Коротыша от его занятия. Он пристально изучал генерала своими желтыми глазами, обрамленными мясистыми веками, похожими на кожу носорога. Он изучил его всеми своими чувствами, выведывая все тайны его души. Половинка нижней челюсти Коротыша, отсеченная шальной пулей, все еще болталась у рта, словно собачий язык. Этот шматок плоти он оторвал двадцатью пальцами и заткнул им рот Феро. Тот вытаращил глаза, но не отважился выплюнуть отвратительный кляп. Коротыш приблизил свой рот к уху побежденного генерала и сказал ему только два слова. Несмотря на расстояние, разделявшее цивилизацию людей от мира фунгусов, тот прекрасно все понял:

– Скоро вернусь.

Некоторое время тому назад Феро утверждал, что чудовища тоже могут испытывать страх. Его слова нашли подтверждение: связанный десятками языков генерал застыл в ожидании Коротыша, и ему было страшно.

Маленький фунгус оставил Феро по очень важной причине: ему не терпелось увидеть собратьев, скрывавшихся за валунами. Он потерял половину челюсти, но сберег знамя и сейчас нес его перед собой. Оставшиеся в живых фунгусы наблюдали из-за камней, как он шагает к ним навстречу и протягивает полотнище, напитанное прошлым и воспоминаниями, забрызганное кровью, покрытое множеством спор. И собратья Коротыша, испытавшие на себе пули и картечь, пережившие атаки Ордоньеса и Феро, вышли из-за валунов, окружили маленького фунгуса и знамя и, переплетя влажные пальцы-корешки, соединились в единое существо, которое вкусило и горечь потерь, и радость победы. И произнесли именно те слова, которые Коротыш так жаждал услышать:

– Мы знали, что ты вернешься.

Все маленькое тело Коротыша затрепетало, по нему пробежал отрадный и утешительный холодок. Но, к его великому удивлению, фунгусы сказали кое-что еще, и эти слова он вовсе не рассчитывал услышать. Это был приговор, непредвиденный и окончательный. Сжимая Коротыша в объятиях, соединяя свои чувства с его переживаниями, они произнесли фразу, которую Коротыш ждал менее всего на свете:

– Ты никогда не будешь обычным фунгусом, ибо отныне ты – новый Кривой.

* * *

Распахнув дверь осталя, Майлис увидела невероятную картину: посередине столовой лежала огромная туша Кривого. Рот фунгуса еще дымился, точнее, из него поднимался дым от револьвера лефоше, засевшего в глотке. Хик-Хик только что сбежал, а Касиан, связанный языком Кривого и придавленный его телом, едва дышал. Труп монстра и живой человек сливались в единое существо. Касиан молотил каблуками по полу, желая привлечь ее внимание.