Фунгус [litres]

Солдаты не стали дожидаться приказа и изрешетили его пулями. Когда дым рассеялся, мертвый великан лежал на земле. Его ноги и руки, превратившиеся в клубки растительных волокон, корчились в агонии, сгибаясь и скручиваясь самым причудливым образом.

Маленькая победа придала отряду сил. Молодой солдатик отважился выйти из строя и потрогать поверженную тушу прикладом. Он даже пошутил:

– Вот так здорову-у-ущая ящерица, мой командир, почти такая же, как те, что живут в моей деревне. – Все засмеялись, впрочем, смех их звучал несколько наигранно. И в этот момент грохот кузницы смолк.

Сделалось очень тихо. Они так привыкли к нестройному шуму тысячи молотов, что неожиданная тишина их напугала.

Сначала появились три чудовища. Они нападали точно так же, как их собрат: разинув пасть, широко раскинув руки и издавая ужасные, пронзительные звуки, похожие на воронье карканье. Кровь из их ран не текла, будто бы пули попадали в пробковые панели. Солдаты быстро их уничтожили, но в проходе появились пять или шесть новых чудовищ. Этих тоже убили, но на сей раз все оказалось сложнее: двадцать винтовок палили в монстров, но даже рухнув на землю, они пытались доползти до солдат. Чтобы мерзкие твари перестали двигаться, на каждую приходилось потратить пять или шесть пуль.

Но дальше на них бросилась целая орда монстров.

Весь проход заполнили круглые, чуть вытянутые кверху головы, угрожающе вытянутые лапы, хриплый визг, желтые, полные ненависти глаза и длинные когтистые пальцы. Солдаты стреляли, не целясь, и многих убивали, но из пещеры выскакивали все новые и новые твари.

Сержант прибегнул к классическому приему: половине роты он приказал отступить на десять метров, вторая половина прикрывала товарищей, затем маневр повторялся. Сначала тактика подействовала: винтовки палили, создавая огненную преграду, чудища падали, группы солдат менялись местами. Но, к несчастью, сохранить этот порядок не удалось.

На самом деле даже самые дисциплинированные военные в мире не сумели бы выдержать подобный напор врага. Монстры с каждой минутой все прибывали, и сержант велел примкнуть штыки, признавая тем самым, что рукопашной схватки не избежать. Однако вместо этого самые трусливые или же самые прозорливые побросали винтовки и бросились наутек.

Малагенец попробовал удержать их и заставить вернуться в строй, но тщетно. С каждой минутой чудовищ становилось все больше, они подбирались все ближе и ближе. Самые дисциплинированные солдаты продолжали держать строй, стрелять и перезаряжать винтовки, но большинство обратилось в бегство. Согласно законам всех войн, жертва, принесенная смельчаками, служит лишь для спасения трусов.

Чудовища лавиной хлынули на стрелявших. Они терзали их когтями и зубами, душили змеиными языками. Когда никого из стрелков в живых не осталось, бой превратился в охоту за разбегающимися солдатами.

Они неслись врассыпную вниз по склону. Каждый спасал свою шкуру, живых становилось все меньше. Чудовищное зрелище! Монстры вырывали у поверженных солдат ребра и швыряли их в беглецов. Это было страшнее всего. Казалось, монстрам нравится мучить солдат, запуская в них кусками павших товарищей.

На этом рассказ кончался. Сержант помнил лишь то, как бежал сломя голову, не надеясь на спасение, по темному дикому логу, ведущему к подножию гор. Спасся он благодаря тому, что сзади его прикрывали стрелки, и, когда строй рассыпался, это дало ему шанс на спасение. Теперь он сидел в доме градоначальника, опустив ноги в таз с горячей подсоленной водой. А дюжина офицеров смотрела на него как на Лазаря, воскресшего не в Палестине, а в Пиренеях.

Когда шел дождь и фунгусы жаждали влаги, они выходили из Пустой горы и собирались толпой на поляне неподалеку от пещеры. Стоя на траве, они прижимались друг к другу так тесно, что казались островом, состоящим из грибной плоти, а затем замирали в неподвижности, превращаясь в единое тело, жадно впитывающее струи дождя. В такие часы Коротыш пытался присоединиться к общему собранию, но фунгусы отталкивали его, не желая принять в свою компанию. «Ты странный фунгус, отойди от нас подальше», – ворчали они, а он снова и снова вклинивался в скопление фунгусов, ища зазор между телами. Но собратья, стоящие вплотную друг к другу, образовывали нечто вроде брони и всякий раз его отгоняли: «Отстань, уходи!»