Фунгус [litres]

На следующий день войско отправилось сражаться с фунгусами. Отец и дочь знали, что обречены: когда Ордоньес вернется, он отомстит за обиду. Им оставалось только любоваться пейзажем с балкона, опираясь на коричневую балюстраду, и ожидать своей участи. Спасаться бегством не представлялось возможным: Ордоньес оставил в Велье двух гвардейцев сторожить двери их дома. Подчинившись судьбе, отец и дочь курили на балконе.

Докурив сигарету, Майлис совершила неожиданный поступок: обняла градоначальника. В конце концов, он был ее отцом, а другого случая, быть может, не представится. Он был тронут этим искренним порывом и в ответ тоже ее обнял, как вдруг она услышала его слова:

– Боже правый!

Когда обнялись, отец оказался лицом к горам, а она – спиной. Обернувшись, Майлис увидела, в чем дело.

С ближайшего горного склона сплошным пестрым ковром стекали сотни каких-то существ, двигаясь по направлению к Велье. И это был вовсе не полк Ордоньеса, а бесчисленная стая чудовищ.

С такого расстояния фигурки казались крошечными, словно к городу двигалось войско насекомых с приплюснутыми головками и длинными, будто кнуты, языками. Монстры ревели, их ужасающий рев отличался от любых звуков, какие издают человеческие рты или звериные пасти. Церковный колокол забил набат, люди высыпали на улицы, выглянули из окон, вышли на балконы – и увидели фунгусов. Они поняли, что чудовища несут гибель, и хотели спастись бегством или, по крайней мере, попытаться покинуть Велью. Люди метались по улицам. Испуганные мужчины и женщины хватали родных и искали выход из города со стороны, противоположной той, откуда наступали фунгусы. Майлис посмотрела с балкона вниз и обнаружила, что жандармов, стороживших дом, и след простыл. У порога остались только блестящие треуголки и мушкетоны, которые те побросали, чтобы бежать налегке.

Отец и дочь поняли, что полк не вернется и Ордоньес тоже. Увидев, что градоначальник направился в дом, Майлис поинтересовалась, что он собирается делать.

– Надо одеться поприличнее, в любом случае я был и остаюсь градоначальником, – ответил он.

А Майлис не могла отвести глаз от толпы захватчиков; на голове одного из фунгусов, самого крупного, она заметила человеческую фигуру. Это был он, Хик-Хик.

Хик-Хик! Его появление вызвало в душе Майлис прилив глубокой печали. Этот человек, в глазах которого некогда угадывалось желание, превратился в подобие Аттилы и теперь скакал впереди адского полчища, повелевая тысячами когтей-шипов. Отныне он возглавлял сотни монстров-убийц, которые с ревом неслись на своих ногах с множеством пальцев, готовые искоренить всякое присутствие людей в долине, где издавна обосновались. Сомнений не оставалось: Хик-Хик перешел все границы разумного и допустимого и превратился во врага рода человеческого. Майлис почувствовала досаду, отвращение и негодование. Он ее предал.

С балкона она видела, как толпа росла, двигаясь в сторону, противоположную той, откуда наступали монстры. К несчастью, все жители города приняли одно и то же решение, и повозки перекрыли главную улицу. В отчаянии люди кричали, умоляя пропустить их вперед. Времени не оставалось: фунгусы надвигались с необычайной быстротой. Они уже спускались по тропе, которая вела к дороге, пересекавшей долину. Стоит им преодолеть этот участок пути, и они окажутся в Велье, и тогда всему конец. Майлис задумалась, куда запропастился отец, и вдруг увидела его в самом неожиданном месте.

Он шагал один навстречу чудовищам. Его полная фигура выделялась на фоне дороги: белый пиджак, белая жилетка и белые брюки. Этот костюм он надевал только в особо важных случаях. Никакого оружия при нем не было – только трость из слоновой кости и белый флаг. Он что, спятил? Градоначальник двигался прямиком к фунгусам, которые уже высыпали на дорогу и готовились сплошной массой обрушиться на город, словно океанская волна. Склизкие чудовища, переливавшиеся всеми оттенками лесной чащи, дрожали от возбуждения и завывали, их долговязые туловища плотным строем неслись вперед, точно полчище варваров. Майлис ахнула: она не сомневалась, что сотни фунгусов раздавят отца с тем же безразличием, с каким колесо телеги переезжает скачущую по дороге жабу. Однако она ошиблась. Как ни удивительно, войско монстров остановилось в пяти шагах от градоначальника.

Стоя на балконе, испуганная Майлис с замиранием сердца следила за происходящим, зажимая рот рукой. Ее отец, совсем один, сдерживал целое войско. Фунгусов было так много, и стояли они так плотно друг к другу, что головы их образовывали что-то вроде платформы, на которую и вышел Хик-Хик. Переступая с головы на голову, он вел переговоры с отцом.