Фунгус [litres]

Властелин и хозяин этого первобытного царства, этой Пустой горы, как сам он ее называл, привел Майлис к огромным ступеням, спускавшимся вниз наподобие деревенских огородов, ютящихся на горных склонах. Они уселись на одной из самых высоких ступеней, откуда открывалась отличная панорама на кипящую вокруг деятельность. Хик-Хик гладил Лысую Гусыню, словно собачку. Майлис смекнула, что он привел ее сюда нарочно: по его мнению, эта смотровая площадка идеально подходила для романтического свидания, – и недовольно фыркнула. Чуть погодя она спросила своего похитителя, как ему пришло в голову опорожнить целую гору. Какой архитектурной задаче соответствует подобное сооружение? Может быть, это дворец или крепость? Ответ поразил ее до глубины души:

– Откуда мне знать? Понятия не имею.

Обдумав эти слова, Майлис продолжила допрос: зачем в таком случае он заставляет монстров трудиться? Новый ответ Хик-Хика снова ее удивил:

– Надо же их чем-то занять. Пока фунгусы работают, они мне не мешают.

Майлис поинтересовалась, насколько они умны. Собеседник скорчил презрительную гримасу:

– Умны? Да они тупы, как пробки!

Фунгусы издавали странные звуки, в которых сливались воронье карканье, звериный рык и плач новорожденного младенца. Майлис спросила, умеют ли они говорить.

– Куда там, – сказал ей Хик-Хик. – Эти твари могут выучить лишь несколько слов и бубнят их, как попугаи, вот и весь язык.

Но все эти ответы не удовлетворяли Майлис.

– Могут ли они как-то общаться между собой? – настаивала она.

– Пожалуй, – кивнул Хик-Хик. – Как люди, фунгусы не разговаривают, но общаться умеют.

Майлис не понимала. Что он имеет в виду?

– Общаются без слов – и дело с концом.

Хик-Хик решил показать Майлис, что он имеет в виду.

– Представьте себе, что у вас имеется ухо – вот здесь. – Он приложил четыре пальца к центру ее груди. – А теперь прислушайтесь, да повнимательнее.

Затем Хик-Хик подозвал Коротыша, а когда тот приблизился, подобрал валявшуюся на полу толстую палку, изо всех сил хрястнул фунгуса по голове и, довольный собственной шуткой, повернулся к Майлис:

– Что-то почувствовали, не так ли?

Майлис и в самом деле почувствовала: из тела Коротыша вырвался невидимый лучик и проник в ее грудь.

– Так они говорят «ай!», жалуются и бранятся, – пояснил Хик-Хик и попросил ее быть еще внимательнее. Затем приказал Коротышу сплести из нескольких рук подобие корзины и положил в нее ту самую ветку, которой только что нанес удар. Фунгус почувствовал ее шершавую кору, вес и размеры и испустил сигнал, сообщавший о его ощущениях: «Это ветка». На этот раз импульс оказался слабее и мягче, он отличался от предыдущего, Майлис тоже ощутила все его оттенки и почувствовала, что он означает «ветка». И наконец, Хик-Хик толкнул Коротыша к краю площадки и сбросил с пятиметровой высоты.

Увидев, что Коротыш исчез, Майлис подошла к обрыву и посмотрела вниз. Ее расстроило, что Хик-Хик так грубо обошелся с фунгусом, не имея на то ни малейших оснований. Маленькое чудовище лежало на серых скалах следующей площадки и, открыв рот, тяжело дышало, точно рыба, вытащенная из воды. И Майлис ощутила, что почувствовал Коротыш, упав с высоты на твердые камни: «падение».

– Вы сломали ему ноги! – возмутилась она.

– Все с ним в порядке, – усмехнулся Хик-Хик. – У них нет костей. Через пять минут этот чертенок снова будет гонять, как угорелый. Вот увидите.

Он окликнул Коротыша. Тот с трудом поднялся, ноги его подкашивались, словно тряпичные. Хик-Хик подгонял монстра жестами и выкрикивал в его адрес ругательства. Лысая Гусыня тоже поторапливала Коротыша своим гоготом. Маленький фунгус задрожал, но выпрямился: казалось, его упругие, словно резиновые, ноги исцелились. В следующий миг он почти без труда поднялся по пандусу на площадку и подошел к людям.

– Вот видите, – торжествовал Хик-Хик.

Но на этом урок не закончился. Группа фунгусов долбила неподалеку каменную стену. Хик-Хик что-то прошептал на ухо Коротышу, и тот помчался к ним передать приказ хозяина.

– Будьте внимательны, и поймете, о чем они говорят, – пояснил Хик-Хик своей спутнице.

Майлис увидела, как Коротыш приблизился к собратьям, долбившим стену, и «заговорил», передавая им чувства своего сердца. Хик-Хик нарочно устроил все так, чтобы в разговоре фигурировали три понятия, означавшие «ветка», «боль», «падение», которые Майлис только что ощутила и более или менее запомнила. Импульсы, исходившие из груди, Коротыш сопровождал причмокиванием и поросячьим хрюканьем, и Майлис, постигшая премудрости филологии, сразу угадала, что это междометия. И вдруг ее осенило: она понимает, о чем чудовища говорят друг с другом. Коротыш говорил: «Укрепите стену ветками / а не то, она упадет / и причинит вам боль».

Надо же, она все поняла! Майлис вспомнила свои учебники по лингвистике и в восторге воскликнула:

– Значит, у них имеется собственный синтаксис!

Хик-Хик, разумеется, ни разу не слышал слова «синтаксис».

– У них связная речь, их язык обладает структурой! – пояснила ему Майлис.

Но заразить своим восторгом Хик-Хика ей не удалось.