Функция: вы

Фея вышла из-за ширмы, и я увидел низкую, с копной цыганских волос женщину. По ее крепким смуглым рукам струились татуировки: такие же яркие и плотные, как граффити на стене.

– Как ты успеваешь так быстро переобуваться?! – фея изумленно обошла Влада по кругу.

– В полете. – Тот повертелся, давая себя осмотреть.

Я почувствовал чей-то взгляд и поднял голову. Не то, чтобы у меня имелась какая-то сверхчувствительность, но на втором этаже стояла женщина во вдовьем платье под горло, и если бы у ее сумрачного взгляда был физический эквивалент, он рухнул бы на меня чугунной наковальней.

– Это Мама, – Влад подвел ко мне фею с татуировками, и та насмешливо изобразила реверанс. – Там Мия. – Энтроп указал наверх. – Мия, привет! Это малой! Третья эм! Почти ансамбль!

– Очень приятно, – машинально кивнул я.

Фея наверху отвернулась и молча ушла вглубь этажа. Чугунная наковальня развоплотилась в обычную неприязнь к чужакам, и я запоздало отметил, что у Мии не было волос.

– Штучка наверху. Сходи проведай. А я помогу Маме по хозяйству. Кстати, тут есть чумовой кофе с секретным успокаивающим ингредиентом. Хочешь? Я принесу. Но если еще до него почувствуешь себя как-то… странно… – Влад улыбнулся, обещая худшее, – зови меня.

– Странно? – не впечатлился я. – Как именно?

– Поймешь, когда почувствуешь, – хохотнул он и ушел.

Второй этаж был похож на большую гримерную. Светилось все. Массивные зеркала в обрамлении крупных лампочек, кресла с радужным напылением, тюбики блесток, красок, пудр, и даже кисточки с хрустальной огранкой, похожие на контрабанду из сказочной страны. Ссутулившись в глубине этажа, Мия довлела над этим великолепием, как ведьма, приманивающая детей на конфетные домики. Я приблизился, намеренно скрипя полом, чтобы она меня услышала. По затылку Мии тянулась татуировка в виде шрама от трепанации.

Госпожа М. сидела в кресле перед зеркалом. Я мельком поймал ее отражение. Неестественно белые волосы были убраны под шелковый платок, ниспадающим на плечи, как фата – очень красиво. На лице, прежде пустом и бесцветном, появилось, ну… Лицо. Глаза, губы, цвет.

– Она выглядит живой, – сказал я.

Мия посмотрела в зеркало:

– Романтизировать ее – значит, уничтожить акценты, но только так их можно спрятать. Тут всё – лучше спрятать.

Фея взяла со стола щипцы. На радужных пластинах я заметил два черных обугленных следа, шириной, вероятно, с прядь. Мия обошла госпожу М., опустила щипцы в мусорное ведро и развернулась ко мне, сложив ладони узкой, зябкой лодочкой. Она не задержалась взглядом на моем лице, чтобы сверить глаза, как это делали все незнакомцы, а я не споткнулся о ее пустые надбровные дуги и тяжелый взгляд без ресниц. И все же я понял, что ошибался. Мия была не угрюмой, а грустной. Боже, такой грустной, что мне стало стыдно за себя с первого этажа.

– Приятно познакомиться, Михаэль.

Кресло госпожи М. едва скрипнуло. Фея продолжила убираться, и это подавленное молчание, усталые движения в царстве радужного света напомнили мне о том, что́ Влад рассказал в такси. Я вздохнул, вернулся к госпоже М. Она смотрела на мое отражение в упор.

– Простите, – молвил я. – Понимаю, неприлично об этом спрашивать… Но я могу воспользоваться вашим компьютером? И интернетом?

Протирая кисточки, Мия кивнула мне за спину. На одном из гримерных столов стоял ноутбук. Я поблагодарил фею и отошел, сел перед компом, вытащил из куртки документы. Честно говоря, я понятия не имел, что делать. Купить билет, отвезти в аэропорт. Проще простого. Но скролля перечень рейсов куда угодно, за сколько угодно, на чем угодно, я чувствовал себя социальным ископаемым.

На сегодня подходящих рейсов в Бари не осталось. Был один с пересадкой, но я бросил взгляд на госпожу М. (по-прежнему сверлящую во мне дыру) и не представил, как она справится с полуторачасовой пересадкой в Риме. Еще прямой рейс был утром – как раз в те часы, когда я буду ковырять сигнатуры, пытаясь добраться до Стефана. Потом в шесть вечера и снова утром.

– На сколько ее можно у вас оставить? – Я поднял голову.

Мия пожала плечами. Это выглядело скорее обнадеживающе, нежели равнодушно, так что я собрался с мыслями, ткнул в послезавтрашний утренний, вписал данные, нажал кнопку и под остался-один-шаг уперся в форму оплаты. Длинные пустые поля не походили на прорези для налички.

Я поднял голову и встретился со своим отражением. Я по-прежнему не знал, где наша карточка. Ни дать, ни взять, планировщик года.

– А можно еще просьбу? Совсем уж неприличную. – Я развернулся на стуле. – У меня есть наличные. А мне нужно оплатить билет. Можно я отдам вам наличные, а вы позволите мне оплатить покупку вашей карточкой, как бы ужасно это сейчас ни звучало?

Мия закручивала какие-то баночки. Я следил за ней, размышляя, пора ли помирать со стыда или дождаться развязки в виде отказа. Но его не последовало. Фея сказала:

– Выбери в автозаполнении ту, что с тремя четверками.

И продолжила заниматься делами.