Фурии Кальдерона

– Возвращайтесь в лагерь. Хашат и я приготовим все для Испытания. Мы сделаем все, чтобы Единственный подсказал нам, каким путем следовать.

Мараты начали расходиться, явно успокоенные, хотя и продолжая оживленно обсуждать увиденное. Мараты из клана Волка держались поодаль, злобно скалясь на всех, кто подходил к ним слишком близко.

Не прошло и нескольких минут, как Тави и Линялый остались на вершине с тремя маратами. Дорога передернул плечами и протяжно вздохнул.

– Что ж, Хашат, – произнес он. – Какое Испытание, по-твоему, подойдет лучше?

Вождь клана Лошади пожала плечами:

– Обычное для этого хорто.

Китаи со свистом втянул в себя воздух. Дорога поморщился:

– Ты знаешь, что я пытаюсь сделать.

– Волк прав в одном. Этим ты бросаешь вызов обычаям, если не законам. Если ты перегнешь палку, ты лишишься поддержки и своего клана, и моего. Я думаю, тебе лучше следовать традициям везде, где сможешь.

Дорога посмотрел на Тави, потом на Китаи:

– Они достаточно взрослые?

Тут Тави не выдержал и шагнул вперед:

– Подождите-ка. Я сказал все, как вы хотели. Во что вы меня втягиваете?

– Алеранец, – повернулась к нему Хашат. – Ты еще жив и пока не стал едой. Тебе стоит благодарить за это Дорогу и молчать.

– Не уверен, – возмутился Тави. – Тут у вас все едва не перегрызлись. Меня используют. Мне кажется, приличия ради вы могли бы хоть объяснить мне, что происходит и зачем.

Хашат недобро прищурилась и положила руку на эфес своей сабли, но Дорога покачал головой:

– Нет. Он прав. – Дорога вернулся к своему камню и тяжело опустился на него. – Мальчик из долины, ты согласился на Испытание – помериться смекалкой с Китаи. Победить в Испытании означает получить подтверждение Единственного в своей правоте.

Тави нахмурился:

– Вы хотите сказать, если победу одержу я, значит я прав и мой народ не враг маратам?

Дорога согласно хмыкнул:

– И мой клан, и клан Хашат откажутся признавать вождем Ацурака, который ведет нас на ваш народ.

Глаза Тави удивленно расширились.

– Вы надо мной смеетесь. То есть половина маратов просто возьмут и уйдут? Прямо так? – С бешено бьющимся сердцем он повернулся к Линялому. – Линялый, ты слышал?

– Ты еще не победил в Испытании, – презрительно бросил Китаи. – И не победишь.

Дорога хмуро поглядел на своего отпрыска и сказал Тави:

– Мое желание видеть победителем тебя. Тогда я смогу увести своих людей с этой войны. Но это не значит, что это и желание Единственного.

– Уж не мое точно, – заявил Китаи.

Юный марат кивнул отцу и повернулся к Хашат:

– Твое предложение еще в силе?

Вождь клана Лошади покосилась на Дорогу, потом кивнула Китаи:

– Конечно.

Китаи кивнул в ответ и шагнул к Тави, прищурив свои разноцветные глаза:

– Сила, смекалка – мне все равно. Я побью тебя, алеранец.

Он злобно покосился на Дорогу и зашагал вниз с холма. Тави зажмурился:

– Но… Я-то думал, он должен хотеть помочь вам. – Он осторожно поднял взгляд на Дорогу.

Марат пожал плечами:

– Мой щенок будет стараться победить тебя. Как и положено. Это хорошее Испытание перед Единственным.

– Но… Испытание смекалки? Что это значит?

– Проследи, чтобы они были подготовлены как надо, – буркнул Дорога Хашат, повернулся и пошел вслед за своим щенком.

Хашат скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Тави.

– Ну? – спросил Тави. – Что мне нужно делать?

– Ты отправишься нынче же вечером, чтобы принести Благословение Ночи из долины Деревьев, – невозмутимо ответила Хашат. – Тот, кто вернется с ним первым, станет победителем Испытания. Иди за мной. – Она встала и легкими, широкими шагами пошла вниз.

– Благословение Ночи, долина Деревьев… Что ж, ладно.

Тави собрался было идти за ней, но Линялый схватил его за рубаху. Тави нахмурился и оглянулся на него:

– Что еще?

– Тави, – сказал Линялый. – Ты не должен делать этого. Лучше я.

Тави зажмурился:

– Э… Линялый, это же Испытание смекалки, ты не забыл?

Линялый кивнул:

– Долина Деревьев. Подумай, Тави.

Тави нахмурился еще сильнее:

– Что думать?

– Так мараты зовут Восковой лес. – Линялый смотрел мимо Тави, вслед удаляющейся Хашат, и на изуродованном шрамами лице его проступил страх. – Одному из вас не вернуться оттуда живым.

Глава 27

Фиделиас остановился, тяжело дыша, когда они с Олдриком выбрались из леса на тракт, который вел прямиком к гарнизону. Хотя он обернул ноги обрывками плаща, а его фурии сглаживали ему дорогу, ступни болели все сильнее. Одной только боли было почти достаточно, чтобы остановить его, даже не считая усталости от слишком долгих поисков хитрого доминуса.

Фиделиас плюхнулся на камень у обочины. Мечник как заведенный расхаживал взад-вперед по дороге.

– Не понимаю, – буркнул тот. – Почему ты не ускорил нас, как делал прежде?

– Потому что мы шли не по дороге, – отозвался Фиделиас, почти не разжимая губ. – Ехать на земляной волне по дороге просто. Использовать ее на пересеченном рельефе, не зная местных фурий, – почти верное самоубийство.

– Выходит, он может использовать это, а ты нет?

Фиделиас удержался от резкого ответа:

– Да, Олдрик.

– Мне все равно.

Фиделиас покачал головой: