Фурии Кальдерона

Фиделиас перешагнул через тела молодых людей из домена Уорнера и оглянулся через плечо на мечника:

– Я объявляю о наступлении.

Глава 28

Корд заставил Исану смотреть на то, что они делали с Одианой. Он принес стул и сел за спиной у Исаны, в круге горящих углей. Он усадил ее на пол перед собой, чтобы оба видели хорошо, – словно это было какое-то театральное действо.

– Крепкая, – заметил Корд после тошнотворно долгого молчания. – Знает, что делать. Умеет выживать.

Исана подавила позывы к рвоте ровно настолько, чтобы успеть спросить:

– Для чего ты мне это говоришь? – Она сказала это просто так, лишь бы отвлечь свой рассудок от того, что происходит.

– Она расчетлива. Вон, смотри, видишь, как она сопротивляется? Ровно столько, чтобы мужчина выдохся. А потом, стоит ему навалиться, сразу становится податливой и беспомощной. Она понимает, каждому мужчине приятно обладать такой властью над женщиной. Она заставляет их думать так, как нужно ей, и ведь обошлось почти без битья. – (Исана поежилась и промолчала.) – Сломать такую трудно. Закаленная.

– Она женщина, Корд. Личность. Она не животное, чтобы ее ломать.

– Она раньше была рабыней? – В голосе его слышалась какая-то гадкая ухмылка.

– Не знаю, – сказала Исана. – Мы с ней почти незнакомы.

– Она ведь спасла тебе жизнь, знаешь? – ухмыльнулся Корд. – Когда мы нашли тебя у реки. Я заставил ее сделать это.

Исана оглянулась на него, прилагая все усилия, чтобы голос ее звучал ровно.

– Зачем, Корд?

– Пойми меня правильно, Исана. Мне ведь и смерть твоя была бы приятна. Чего там! Я бы радовался. – Взгляд его не отрывался от того, что творилось перед ними, – темный, злобный, дикий взгляд. – Но из-за тебя погиб мой сын. Поэтому ты заслуживаешь чего-то посущественнее.

– Погиб? – Исана зажмурилась. – Ты не понимаешь, Корд. Это не имеет отношения ко мне. Дело не в дознании или дочери Уорнера…

– Вóроны свидетели, еще как имеет, – рявкнул Корд. – Это из-за тебя нам пришлось переться в домен Бернарда. Из-за тебя пришлось бежать в грозу. Из-за тебя пришлось сторожить, чтоб никто не побежал к Грэму с жалобой, и, конечно же, этот твой маленький уродец побежал. Из-за тебя Биттан мертв. – Он смотрел на нее сверху вниз, ощерив желтые зубы. – Что ж, теперь я сильнее. Теперь я устанавливаю правила. Вот я и покажу тебе, Исана, до какой степени можно унизить женщину. Прежде чем доделаю то, что начала река.

Исана повернулась к нему:

– Да пойми же ты, Корд. Нам всем угрожает опасность. Бернард видел…

Он ударил ее кулаком в лицо. Удар повалил ее на пол, оглушив на пару мгновений. Боль пришла чуть позже. Рот наполнился кровью из разбитой губы.

Корд пригнулся и приподнял ее голову за волосы:

– Не смей говорить со мной так, будто ты человек. Всё, не человек ты больше. Ты теперь просто мясо. – Он злобно встряхнул ее голову. – Ты поняла?

– Я поняла, – выдохнула Исана. – Поняла, что ты, Корд, – ничтожество. – Она помедлила, переводя дух. – Ты не видишь дальше собственного носа. Не видишь даже того, что надвигается и сокрушит тебя. Ты мелок. Что бы ты ни сделал со мной, ты все равно мелок. Трус, который делает больно рабам, потому что боится связаться с тем, кто сильнее. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты схватил меня только потому, что застал беспомощной. Иначе ты ни за что не смог бы сделать со мной хоть что-нибудь. Потому что ты – ничтожество.

Корд вспыхнул. Он зарычал как зверь и ударил ее еще раз, на этот раз сильнее. Перед ее глазами поплыли звезды, а потом грязный пол стремительно надвинулся на нее, и свет померк.

Она не знала, как долго пролежала так, ослепленная болью и жаждой, не в состоянии думать ни о чем другом. Когда она пришла в себя и села, в коптильне остались только Корд и его сын Арик. Безжизненное тело Одианы лежало на полу в паре ярдов от нее – ноги раскинуты, волосы скрывали лицо.

Корд поставил на пол рядом с Исаной флягу, булькнувшую так, словно воды в ней было всего чуть-чуть.

– Пей, – сказал он. – Сюда ничего не подмешано. Я хочу, чтобы ты видела, что будет.

Исана взяла флягу, горло ее горело. Она не верила ни единому слову Корда, но сил у нее совсем не осталось, а в горле словно запеклась соляная корка. Она вынула пробку и выпила воду прежде, чем осознала, что делает. Вода – теплая, но без примесей – сама лилась в рот. Полчашки – не больше. Она закончилась, не успев утолить жажду, но, по крайней мере, уняв немного огонь в горле. Она опустила флягу и посмотрела на Корда.

– Арик, – произнес тот. – Принеси шкатулку.

Арик нерешительно повернулся к двери:

– Слышь, па, может, она правду говорит? Ну, о том, что Тави сказал там, у реки, и…

– Парень, – зарычал Корд. – Неси сюда шкатулку. А рот закрой – слышишь?

Арик побледнел и судорожно сглотнул.

– Да, па. – Он повернулся и вышел из коптильни.

Корд снова посмотрел на нее:

– Тут такое, понимаешь, дело, Исана: ты так мало знаешь, что не боишься, как должна бы. Вот я тебе с этим и помогу. Я хочу, чтобы ты понимала, что произойдет.

– Это бесполезно, Корд, – покачала головой Исана. – Можешь просто убить меня, и дело с концом.

– Всему свое время.