Фурии Кальдерона

– Мы сейчас грузим в них женщин и детей.

Несколько секунд Джиральди молча смотрел на нее, потом тоже кивнул.

– Что ж, хорошо. Мы удержим их достаточно долго. Прошу прощения.

Он повернулся и шагнул навстречу запыхавшемуся легионеру.

– Ну и где эти фляги, а? – нахмурившись, спросил Джиральди.

Легионер отдал честь:

– Прошу прощения, центурион. Они в восточном складе, и уже под охраной.

– Уже под охраной? – прорычал Джиральди. – Откуда ты знаешь?

– Дверь заперта.

Джиральди испепелил незадачливого легионера взглядом:

– Ладно. Отыщи Харгера и отведи его… что это у тебя на башмаках?

– Сено, господин.

– Где это ты нацеплял сена на башмаки, а, легионер?

– Один из гражданских накидал, центурион. Они весь двор сеном закидывают.

– Зачем?

– Это я приказала, центурион, – вмешалась Амара.

– Э… – опешил Джиральди. Он снял шлем и задумчиво почесал коротко стриженный затылок. – При всем моем уважении, графиня, более идиотского приказа я не могу представить. Сено, раскиданное по двору, – идеальная возможность пожара, который нам же поджарит пятки. Ибо они наверняка будут пускать горящие стрелы через стену.

– Это риск, центурион, но рассчитанный. Я не могу объяснить этого здесь.

– Но, госпожа… – пытался протестовать Джиральди.

– Центурион! – донесся до них оклик со смотровой площадки на стене.

Амара и Джиральди сразу повернулись в ту сторону.

Белый как полотно молоденький легионер мотнул подбородком в сторону неприятеля:

– Идут.

Глава 40

Амара с Джиральди бегом бросились на стену. Под завывание боевых рогов орда медленно, неотвратимо двинулась к крепости; волки и овцерезы стаями тянулись за наступающей армией.

– Вóроны! – прошептал один из стоявших рядом с Амарой легионеров. Он пошарил рукой в поисках своего копья, поднял его и тут же выронил. Амара взмахнула рукой и отбросила копье в сторону прежде, чем наконечник успел поранить ей ногу.

Джиральди перехватил его своей покрытой шрамами рукой.

– Спокойно, – буркнул он, глядя на Амару, и вернул копье легионеру. – Спокойно, ребята.

Орда приближалась. Топот тысяч ног походил на раскаты отдаленного грома.

– Спокойно, – повторил Джиральди.

Он посмотрел вниз, вправо, влево и снова выпрямился.

– Лучники! – выкрикнул он. – Щиты!

Между зубцами стены стояли легионеры с тяжелыми стеновыми щитами. За ними, взяв луки на изготовку, ждали команды открыть огонь лучники – в основном жители долины.

Мараты приближались. Жуткое завывание их рогов делалось громче, назойливее. По цепочке легионеров со щитами пробежал тревожный ропот.

– Спокойно, – еще раз повторил Джиральди и покосился на стоявшего рядом молодого ополченца в доспехах явно с чужого плеча. – Уверен, что ваши сумеют стрелять так далеко?

Тот привстал на цыпочки, выглядывая над краем щита, который держал перед ним дюжий легионер.

– Ага. Достанем.

Джиральди кивнул.

– Лучники! – рявкнул он. – Беглая стрельба!

По всей обращенной к противнику стене стрелки наложили стрелы на тетивы своих луков, нацелив их вверх, и сделали шаг вперед, вплотную к прикрывавшим их легионерам. На глазах у Амары ближайший к ней юноша наполовину натянул тетиву и толкнул легионера бедром. Легионер, припав на колено, опустил щит; лучник быстро прицелился и пустил стрелу в наступающих маратов. Легионер мгновенно вскочил, снова подняв щит.

По всей стене лучники открыли стрельбу. Каждый пускал стрелу раз в пять-шесть секунд, а то и чаще. Амара с Джиральди стояли в не занятой стрелками бойнице и смотрели, как летят стрелы в ряды наступавших маратов. Пущенные твердой рукой кальдеронских селян, стрелы косили людей и животных, усеяв землю свежими трупами. Во`роны, почуяв новую поживу, снялись с земли и темной тучей кружились над ордой.

И все же орда наступала.

Лучники начали стрелять с почти невероятного расстояния – шесть сотен ярдов. Должно быть, в мастерстве заклинаний они мало уступали рыцарям. Примерно с минуту слышались только кряхтенье припадавших на колено и снова вскакивавших легионеров, хлопки тетивы, оглушительный рев боевых рогов и топот тысяч ног.

Однако, подойдя к стенам на расстояние броска, орда – все мараты до одного – испустила вопль, обрушившийся на Амару, словно стена ледяной воды: пронзительный, устрашающий уже самой громкостью. Одновременно с этим пронзительно завизжали боевые птицы; визг этот наводит ужас, даже когда кричит одна птица, но, когда их тысячи, звук этот сам кажется почти живым существом. И в это же мгновение из-за горизонта выглянуло солнце. Первые лучи его осветили верх стены, заставив лучников жмуриться и моргать перед тем, как пустить очередную стрелу.

– Спокойно, – в очередной раз взревел Джиральди, хотя голос его едва не потонул в криках и визге снизу. – Копья!

Легионеры перехватили щиты в левую руку, взяв в правую копья на изготовку.