Фурии Кальдерона

Когда он снова открыл глаза, Олдрик очнулся и посмотрел на него.

– Ты меня нашел, – произнес мечник.

– Да.

– Меч – не лучшее оружие против реки.

– Гм.

Олдрик сел, потер загривок рукой, поморщился и собрался с силами – с помощью своей фурии и, подумал Фиделиас, благодаря своей молодости. Его-то самого молодым уже не назовешь…

– Где Одиана?

– Пока не знаю, – признался Фиделиас. – Трудно искать во время грозы. Я обнаружил две группы людей и еще по меньшей мере одну, определить которую мне пока не удалось.

– В которой из них Одиана?

Фиделиас пожал плечами:

– Одна движется на северо-восток, другая – на юго-восток. Мне кажется, я ощущаю еще кого-то на востоке, но я не уверен.

– На северо-востоке почти ничего нет, – сказал Олдрик. – Разве что один из доменов. На юго-востоке и того меньше. Долина сменяется Восковым лесом, а потом другими долинами.

– А на востоке – гарнизон, – заметил Фиделиас. – Географию я и сам знаю.

– Одиану захватили, иначе она была бы со мной.

– Да.

Олдрик встал:

– Нам нужно выяснить, в какой из групп она находится.

Фиделиас покачал головой:

– Нет, не нужно.

Мечник недобро прищурился:

– Тогда как мы ее найдем?

– Никак, – ответил Фиделиас. – Никак, пока не завершим свое дело.

Несколько секунд Олдрик молчал. Огонь трещал и шипел.

– Будем считать, старик, – сказал он наконец, – что я не слышал этих слов.

Фиделиас взглянул на него:

– Аквитейн ведь назначил тебя ответственным за это дело, верно?

Олдрик неохотно кивнул.

– Ты был его правой рукой почти во всем. Ты знаешь все детали. Именно ты распределял деньги и отвечал за связь, не говоря уж о том, что ты знал о его планах. Так?

– К чему ты клонишь?

– Как ты думаешь, что случится, если мы провалим дело, а? Если Аквитейну будет угрожать раскрытие его роли в заговоре? Как ты думаешь, он просто подмигнет тебе и попросит не упоминать об этом при посторонних? Или прикажет сделать так, чтобы никто и никогда не нашел твоего тела?

Олдрик, набычившись, смотрел на Фиделиаса. Потом стиснул зубы и отвернулся. Фиделиас кивнул:

– Мы завершим то, что задумали. Мы уберем всех, кто направляется к местному графу, пустим в бой ветроволков и натравим на них маратов. А потом найдем девушку.

– Во`роны побери этот заговор, – огрызнулся Олдрик. – Я буду искать ее.

– Да? – удивился Фиделиас. – И как, интересно, ты собираешься это делать? У тебя много талантов, Олдрик, но ты не следопыт. Ты на чужих землях, населенных странными фуриями и враждебными жителями. В лучшем случае ты будешь вслепую шляться по всей округе. В худшем – тебя убьют или местные, или мараты, когда они нападут. И кто, скажи, тогда найдет девушку?

Олдрик злобно оскалился, расхаживая взад-вперед по тесной пещере.

– Во`роны тебя подери, – прорычал он. – Вас всех.

– Если, конечно, девушка еще жива, – заметил Фиделиас. – Впрочем, она у нас способная. Если ее взяли в плен, не сомневаюсь, она без труда выживет в одиночку. Не недооценивай ее. Самое большее через два дня мы отправимся ее искать.

– Два дня, – буркнул Олдрик и набычился еще сильнее. – Тогда давай действовать. Сейчас же. Уберем посланных к графу и найдем Одиану.

– Сядь. Отдохни. Наводнение лишило нас лошадей. Нам лучше подождать, по крайней мере, пока пройдет гроза.

Олдрик одним шагом одолел разделявшее их пространство и рывком поднял Фиделиаса на ноги.

– Нет, старик. Мы выходим сейчас. Ты найдешь нам соль, и мы пойдем через грозу и покончим с этим делом. А потом ты отведешь меня к Одиане.

Фиделиас сглотнул, стараясь сохранять спокойное выражение лица:

– А что потом?

– Потом я убью всех, кто будет стоять между нами.

– Для нас было бы гораздо безопаснее, если бы мы…

– Плевать я хотел на безопасность, – сказал Олдрик. – Не будем терять время.

Фиделиас выглянул из пещеры. Все суставы его ныли оттого, что им уже досталось. Изрезанные ноги нещадно саднили. Он перевел взгляд на Олдрика. Глаза мечника блестели как сталь.

– Ладно, – сказал Фиделиас. – Давай найдем их.

Глава 23

Амаре никогда еще не было так холодно.

Она плавала в холоде, тонула в нем – в безмолвной, как небытие, ледяной тьме. Образы, воспоминания роились вокруг нее. Она видела себя, бьющуюся с мечником. Она видела, как Бернард поднимается и идет к ним. А потом холод – внезапный, черный, жуткий.

«Река, – подумала она. – Должно быть, это Исана заставила реку выйти из берегов».

Руку ее жгла какая-то огненная лента, но она почти не обращала на это внимания. Так, досадная мелочь. Другое дело тьма и холод – жгучий, ужасающе чистый холод, проникающий сквозь кожу…

Ощущения расплывались, мешались одно с другим, и она осязала плеск воды и чувствовала пронизывающий, пробирающий до костей ветер. Она слышала чей-то голос, обращавшийся вроде бы к ней, но слова не говорили ей ничего, да и вообще сливались, были совершенно неразборчивыми. Она пыталась спросить что-то у того, кто говорил с ней, но губы отказывались ее слушаться. Какие-то звуки, конечно, вырывались, но слишком отрывистые и неразборчивые, чтобы передать то, что она хотела сказать.