Фурии принцепса

– Мы никого не впускаем, не убедившись, что они не захвачены и не сотрудничают с вордом, госпожа, – хладнокровно объяснил Квинтий. – Уже через час после сражения захваченные пытались проникнуть в лагерь и натворить бед.

– Понятно, – тихо сказала она. – Но мне, сударь, необходимо прежде всего поговорить с Первым консулом. У меня для него важнейшие сведения.

Квинтий резко кивнул:

– Тогда идем.

Они снова поднялись в воздух, и дюжина рыцарей Квинтия проводила их дальше. Летели низко и медленно, что отнимало много сил. К посадке совсем вымотаются, – впрочем, Амара подозревала, что так оно и задумано. Если прибывшие замышляют дурное, по крайней мере, их летуны окажутся ни на что не годны.

До лагеря добрались не так уж быстро и увидели соединенные между собой ограждения, вмещавшие не менее девяти алеранских легионов. Над полудюжиной развевались синие с белым антилланские знамена, хотя за минуту до того Амара готова была поклясться, что такого не может быть.

За ровным рядом белых палаток кипело людское море – десятки, если не сотни тысяч. Их уже ждали одетые в доспехи легионеры Пласиды, и целители тут же принялись оказывать помощь прибывшим – заодно, надо полагать, проверяя их на принадлежность к человеческому роду.

Квинтий провел Амару через пласидский лагерь к отдельному легиону, расположенному прямо за передовой линией. Над ним развевались красно-синие знамена Первого консула, и она невольно ускорила шаг, спеша через лагерь Коронного легиона к шатру командующего. Вокруг него безостановочно двигались посыльные и младшие командиры.

– Я доложу о вас Первому консулу, – сказал Квинтий и скрылся в шатре. Почти сразу он появился снова и поманил к себе Амару. Та вошла.

Вокруг столика посередине толпились люди, гудели тихие голоса.

– Хорошо, доблестные, – прозвучал негромкий голос с выговором образованного человека. – Всем ясно, что надо делать. Приступаем.

Трибуны четко и слаженно, как не бывало в мирное время, отстучав кулаками по нагрудникам, стали расходиться.

– Он хочет немедленно вас услышать, – сказал Амаре Квинтий. – Проходите.

Благодарно кивнув, Амара вышла вперед, готовая обратиться к Первому консулу, – и застыла в недоумении.

Аквитейн Аттис обратил к ней спокойное, уверенное лицо под блестящим стальным венцом Первого консула и кивнул:

– Графиня Амара, я рад вас видеть. Нам многое надо обсудить.

* * *

Войдя в штабную палатку временного лагеря, Исана не удивилась, застав ее почти пустой. Только высокий, с львиной осанкой консул Аквитейн вглядывался в стол для песчаных моделей, как в строки заумной поэмы.

– Жена вашего брата превосходно себя показала, – негромко заговорил он. – Она не только устроила побег трех с лишним сотен рыцарей и граждан, лишив ворд возможности пополнить ими число порабощенных, но и произвела по пути на удивление точную оценку распространения кроча на основании показаний пленных и собственных наблюдений.

– Меня удивляет одно: что она поделилась этими сведениями с вами, – ровным голосом ответила Исана.

Аквитейн, не поднимая глаз от песчаной карты на столе, улыбнулся:

– Право, Исана, пора уже оставить позади мелкие раздоры.

– Мелкие… – тихо повторила Исана. – Прошу простить, консул Аквитейн. Я по неведению полагала гибель сотен моих друзей и соседей в Кальдероне не мелким делом.

Он поднял на нее задумчивый взгляд. Стальной венчик надо лбом блеснул в свете заговоренной лампы.

– Предположим на минуту, что события в Кальдероне обернулись бы иначе, что мараты, как во времена Септимуса, смели бы население долины. А я бы встал против орды, завоевав тем благосклонность Сената и многих партий.

– И что тогда? – спросила Исана.

– Я мог бы спасти миллионы жизней, – тихо и твердо заговорил Аквитейн, распаляясь с каждым словом. – Будь на месте Первого консула сильный человек, он бы не допустил Каларского мятежа или сумел бы покончить с ним без катаклизма, повергшего в хаос четверть державы и сделавшего ее легкой добычей для этого извергнутого во́ронами ворда.

– И вы сочли себя вправе решать, кому жить, а кому умереть?

– Вы видите, к чему привели нас непрестанные игры и интриги Гая. Вы видите дымящиеся руины на месте столицы Алеры. Вы видели то же в Каларе и в долине Амарант. Вы видели то же в ночь убийства Септимуса. – Аквитейн сцепил руки за спиной. – Почему на его месте не мог быть другой? И почему этим другим не могу быть я?

– Потому что вы – не наследник престола, – ответила Исана. – Наследник – мой сын.

Аквитейн натянуто улыбнулся ей:

– Алера повергнута на колени, Исана. Ваш сын отсутствует и не может ее возглавить. А я могу.

– Он вернется, – сказала Исана.

– Возможно, – признал Аквитейн. – Но до тех пор он вождь лишь в теории, а смерть, которая грозит нам в ближайшие дни, реальна.

– А когда он вернется, – спросила Исана, – вы признаете его права? Наследственные права. Он – наследник Септимуса, консул Аквитейн.

Что-то дрогнуло в лице консула, и на миг он опустил глаза, помрачнел.