Фурии принцепса

Одержимый лев бежал, высунув полусгнивший язык. Уши, раньше стоявшие торчком, обвисли и болтались на бегу, как вялые капустные листья. На клыках у него наросла зеленоватая плесень или лишайник. Вырвавшись на поляну, он с такой силой ударил плечом поваленный ствол, что из него дождем посыпалась щепа. Мертвое тело как будто не ощутило удара.

Амара выпустила стрелу. Та легко прыгнула на сорок шагов между ней и львом, ударила в его череп прямо над глазами и, отскочив от твердой кости, погрузилась в мощное выпуклое плечо.

Разведчик ворда даже не дернулся.

Амара подхватила вторую стрелу.

Из-под львиных лап комьями летела земля. Амара отогнала мысль, что будет, если этот таран из гнилого мяса и твердых костей с разгона врежется в нее. Пока лев выпугивал из травы птиц, разгоняя замедленный переполох из перьев, бьющихся крыльев и стеклянных глазок, она наложила стрелу.

Упав на колено, она до отказа натянула тетиву и застыла, измеряя каждый рывок разлагающегося тела, отслеживая движение, выжидая точное время для удара.

Двадцать шагов. Пятнадцать. Десять.

На десяти шагах она выпустила стрелу и повалилась на бок.

Древко вошло в открытую пасть и скрылось в ней. Широкий наконечник целиком погрузился в глотку.

Передние лапы зверя разом подогнулись, лев с размаху ткнулся носом в землю, проехался по ней, ероша короткую шерсть под челюстью. Хребет скрутился, вывернув круп, задние лапы задергались и тоже подломились, вынудив Амару подтянуть колени к груди, чтобы их не придавило сокрушительной тяжестью.

От удара у травяного льва порвалось брюхо, и Амару захлестнуло омерзительное зловоние. У нее свело живот, она перевернулась, выплескивая на землю его содержимое.

Покончив с этим неприятным делом, она подняла глаза к еще подергивавшейся туше и поняла, что слышит что-то… слабое, болезненное повизгивание. Захватчик ворда. Такие, проникая в тело, поселялись обычно в черепе. Должно быть, ее стрела ранила эту тварь.

Дело еще не сделано. Травяной лев и раньше не был опасен – опасен захватчик. Нельзя, чтобы он возвратился к ворду.

Она пошарила глазами по сторонам, нашла камень немногим меньше своей головы. Подняв его, заставляя себя не шарахаться от вони, вернулась к еще содрогавшемуся трупу травяного льва, подняла камень и с силой обрушила на череп зверя.

Болезненное повизгивание оборвалось.

Она подняла взгляд к вылетевшему на поляну Бернарду, который рывком удержал коня. Он, еще сжимая лук, посмотрел на нее, потом молча подвесил лук к седлу и пустил лошадь шагом. Следом за ней показалась вторая, оставленная Амарой.

Амара пошла ему навстречу, подальше от смрада.

Он протянул ей фляжку с водой. Прополоскав рот, она сплюнула и стала пить.

Он сосредоточенно разглядывал льва:

– Славный выстрел.

В его устах это было не пустой похвалой.

– Спасибо, – отозвалась она.

Бернард поцокал ее лошади, и та кротко потянулась к его раскрытой ладони. Подобрав поводья, он протянул их Амаре:

– Давай двигаться. Где был один разведчик, могут быть и другие.

– Бернард, – сказала она, оглянувшись на труп, – я не хочу кончить вот так. Не хочу, чтобы меня использовали против моего народа. Лучше умереть. – Она повернулась к нему. – Прошу тебя, позаботься об этом, если до такого дойдет.

– Нет, – сказал он.

– Но если…

Взгляд его стал жестким.

– Этого не будет, – отрезал он и чуть не швырнул поводья ей на грудь. – Я не уступлю, графиня. Никому. И ворду в том числе.

Глава 14

– Дипломатия – это искусство уступок, – говорила госпожа Пласида, пока воздушные носилки опускались к Защитной стене. – Главное тут – найти такие, которые устроят все заинтересованные стороны.

– Это если предположить, что все заинтересованные стороны готовы чем-то поступиться, – ответила Исана. – Ледовики много веков ведут войну против Алеры. И мне не верится, что владетели Антиллы или Фригии, поколениями сражавшиеся с северными племенами, оказались склонны к великодушию.

– Ничего я не предполагаю, – вздохнула Ария. – Надеялась, что вы этого не сознаете. Я подумала, может быть, внушенный вам оптимизм и других сколько-то подвигнет к согласию.

Исана слабо улыбнулась:

– Что вы можете рассказать об Антиллусе Раукусе?

– Он великий боец, может быть самый опытный в Алере тактик, и мало кто оспаривает его превосходство в боевой магии. Он побеждал в значительных сражениях против…

Исана покачала головой, нахмурилась, почувствовав, как остыл воздух, и плотнее закуталась в плащ.

– Я не о том, – мягко остановила она собеседницу. – Мне не то нужно. Расскажите мне о нем.

Ария прикрыла глаза и виновато покачала головой:

– Конечно. Простите. У меня всю дорогу не шла из головы война. Как обеспечить едой и снаряжением людей мужа и все такое.

– Я вас понимаю. Так об Антиллусе?

Ария сложила руки на коленях и с минуту сосредоточенно смотрела в окно.

– Страстный, – наконец заговорила она. – Пожалуй, я не знаю человека более страстного. Отчасти потому он так силен в заклинании фурий. Он горячо верит в то, что делает. Или делает только то, во что горячо верит. Это зависит от точки зрения.

– Он верен Алере? – спросила Исана.

Ария медленно вздохнула.