Фурии принцепса

Амара хотела ответить, но тут ее лошадь прижала уши и заплясала, отскочив на несколько шагов в сторону и испуганно фыркая. Амара, натянув поводья и тихо приговаривая, с трудом успокоила своего скакуна. Так же повел себя конь Бернарда, хотя тот справился с ним куда быстрее. Прикосновение ладони, легкое касание земной магии и негромкий рокот его голоса почти мгновенно успокоили коня.

Амара метнула взгляд вправо, влево, высматривая, что напугало лошадей.

Она сперва почуяла гнилостный запах тухлятины. И только через вздох увидела показавшегося из тени корявой сосны травяного льва.

Зверь был длиной в восемь или девять футов, его золотистая шкура, расписанная зеленоватыми полосками, неразличимо сливалась с высокими травами долины Амарант. Огромный зверь, слишком мощный, чтобы напоминать домашнего кота, из верхней челюсти торчали кривые клыки, даже при закрытой пасти выдающиеся над нижней губой.

Вернее сказать, они торчали бы у живого травяного льва. У этого нижней губы не было. Оторвана или откушена. Вокруг нее жужжали мухи. Мех отваливался клочьями, открывая вздувшееся гнилое мясо, шевелящееся от движения червей или иных насекомых. Один глаз затянула белая пленка. Другого в глазнице не было. Текущая из ноздрей и ушей темная жидкость пятнами застывала на шерсти.

И все же он двигался.

– Захвачен, – выдохнула Амара.

Самым страшным оружием ворда была способность засылать в среду врагов мелких юрких созданий. Захватчики проникали в тела добычи, убивали ее и овладевали трупами, управляя ими, как человек управляет марионетками. Амаре с Бернардом при первом прорыве ворда в долину Кальдерон довелось уничтожить десятки таких захваченных. Тот ворд они успели остановить, не дав ему слишком разрастись. Захваченные им жители переставали чувствовать боль, делались невероятно быстрыми и сильными, но при этом абсолютно тупыми.

Травяной лев, вздохнув, остановился, разглядывая людей. Еще вдох.

И вот он с проворством, недоступным живому существу, развернулся и прыжком скрылся за деревьями.

– Разведчик! – прошипел Бернард, ударом пятки подгоняя коня следом. – Его надо остановить.

Амара моргнула разок-другой и, спохватившись, хлестнула лошадь поводьями по шее, чтобы не отстать от Бернарда.

– Зачем? – окликнула она.

– Мы тогда убили царицу ворда, – крикнул через плечо Бернард. – Хорошо бы та, что правит этим, не узнала о нас и не начала охоты.

Амара рукой заслонилась от хлещущих веток.

– Так не догнать, – бросила она. – Я наверх.

– Давай!

Амара взяла лук и колчан. Вытащив ступни из стремян, она задрала ноги на седло, плавно выпрямилась и, продолжая движение, поднялась в воздух. Повинуясь ее безмолвному приказу, Циррус ворвался в пространство между ней и седлом, подхватил ее и вознес к небу. Фурия ветра отбрасывала преграждавшие дорогу ветви деревьев, пока Амара не очутилась на просторе над хребтом и не свернула к югу, вслед убегавшему разведчику ворда. Бернарда она увидела сразу и скользнула взглядом по земле перед ним, В трех-четырех десятках шагов мелькнуло стремительное тело.

Захваченный травяной лев бежал иначе, чем живой. Того среди трав и кустарника не высмотрела бы даже Амара: в своей естественной среде эти звери двигались легко и бесшумно. Но лев, одержимый вордом, тупо бежал по прямой. Он вваливался в гущу зарослей, не замечал шипов и сучьев. Он ломился сквозь кусты, втискивался между молодыми деревьями, сворачивая только от толстых стволов и валунов, которых не мог отбросить или перепрыгнуть.

Да, грации ему недоставало, зато он был быстр. Настоящие травяные львы – бегуны не из лучших, хотя способны на короткий рывок. Захваченный вордом мчался неутомимо и мало-помалу оставлял коня Бернарда позади.

Остановить его должна была Амара. Бернард верно сказал: порученное им задание и без того опасно. Если же ворд узнает об их присутствии и отправит на охоту хоть малую долю своих сил, оно станет невыполнимым. Только этим утром Амара доказывала Бернарду, что, если ворд проведает об их приближении, им не удастся долго скрываться.

Поднявшись немного выше, Амара стала видеть дальше и обнаружила, что прямая, по которой бежал лев, вскоре должна пересечь лесную поляну. Там его и надо встретить. Для человека, не владеющего лесной магией, она неплохо стреляла, но нечего и думать попасть в быстро движущуюся мишень, целясь в ураганной струе ветра.

Правда, только безумец или отчаявшийся встал бы на пути бегущего травяного льва с небольшим охотничьим луком – куда меньше этого льва в длину. Амара полагала, что подходит по меньшей мере под одно из этих определений, и предпочитала не задумываться, под которое. Добавив себе скорости, она стремглав подлетела к поляне и опустилась в траву.

Времени было немного. Она достала из колчана две стрелы: одну воткнула в землю у ноги, вторую наложила на тетиву. Сделала глубокий вдох, успокаивая дыхание, подняла лук – и тут разведчик ворда вывалился из кустов.

Она одолжила у Цирруса стремительность фурии ветра, и время замедлилось, подарив ей целую вечность для прицеливания.