Фуриозо

Эбба решила не отвечать Понтусу. Хочет получить рапорт — подождет, пока она вернется в участок, если ему лень тащиться в больницу. Вместо этого она послала сообщение Венделе. Эбба вернулась в приемную и присела на диван. Откинувшись на спинку, она попыталась расслабиться. Закрыла глаза и сама не заметила, как заснула. Она проснулась от того, что кто-то осторожно тряс ее за плечо. Эбба открыла глаза и в ужасе поняла, что храпела. Она провела рукой по лицу и почувствовала слюну в уголке рта. Какой кошмар! Она храпела и пускала слюни во сне. Оставалось только молить Бога, чтобы это не Понтус Стриндберг сейчас пытался разбудить ее.

Это оказалась Вендела. Она хихикнула.

— Боже мой! Сколько я спала? — спросила Эбба, вытирая рот.

— Не знаю. Я только что пришла.

— Сколько времени? — Эбба взглянула на часы на стене.

Она спала сорок пять минут.

— За работу! — Эбба поднялась с дивана. Но она забыла, что на ней туфли на каблуках, и чуть не шлепнулась обратно.

Так, не ровен час, можно и шейку бедра сломать, подумала она.

— Комиссар Шрёдер, — представилась Эбба дежурной медсестре. — Мне нужно поговорить с Анной Юнгберг. Она в состоянии принимать посетителей?

— Сейчас узнаю, — ответила медсестра, миловидная девушка лет двадцати, и вышла.

Вскоре она вернулась с новым дежурным врачом, на этот раз молодой женщиной.

— Вы спрашивали Анну Юнгберг? Могу я увидеть ваше удостоверение?

Эбба показала удостоверение. Вендела сделала то же самое.

— Анна Юнгберг находится в отделении интенсивной терапии. Можете пройти со мной.

В палате была только одна кровать. Рядом с Анной дежурила медсестра. Она читала бульварный роман в мягкой обложке, от которого с трудом оторвалась при появлении посетителей.

— Спасибо. Не могли бы вы оставить нас наедине? — спросила Эбба.

Медсестра переглянулась с врачом и, получив разрешение, вышла из палаты.

— У вас десять минут, — сказала врач и тоже вышла.

Анна неподвижно лежала на кровати. К ее носу была подсоединена прозрачная трубка, а рядом с кроватью была укреплена капельница. Вид у женщины был усталый и очень несчастный. На Эббу с Венделой она даже не взглянула.

— Я кажусь вам жалкой, да? — шепнула она.

Эбба кивнула.

— Да, конечно, грустно видеть человека, которому не удалось покончить с собой, — ответила Эбба. — Зачем вы это сделали?

Анна медлила с ответом.

— Я хотела убить себя еще на острове. У меня с ним связано столько хороших воспоминаний… еще с той поры, когда мы с Раулем были вместе. Мне было очень больно сознавать, что все закончилось и мы должны пойти каждый своей дорогой. Точнее, своей дорогой пошел Рауль, я же так и осталась топтаться на месте. И я так устала от всего… Я пыталась взять себя в руки. Пыталась быть сильной, пыталась мыслить позитивно…

Анна замолчала. Эбба не стала ее перебивать.

Анна снова заговорила:

— И дело не в том, что Рауль выбрал Каролину. И не в том, что он бросил меня. Это случилось так давно. Целых двадцать пять лет назад. И даже не в том, что я не нашла свою дорогу в жизни. Хотя в сорок четыре года я по-прежнему живу, как студентка.

Анна отважилась открыть глаза и взглянуть на Эббу и Венделу. Первое, что бросилось в глаза, была черная одежда на обеих.

— Вы пришли прямо с похорон? — спросила Анна. Эбба кивнула. — Мне так жаль… — пробормотала Анна. — Все было так запутано. Я хотела бы вернуть время назад…

Лицо ее исказилось страданием, но глаза оставались сухими.

— Я бы хотела, чтобы вы нам все рассказали, Анна, — начала Эбба. — Я понимаю, что вы устали, но считаю, что вам станет легче, если вы снимете с души этот камень.

— Мы записали квартет Стенхаммара — то, ради чего мы и приехали на Свальшер. Больше ничего нас там не держало. И видимо, именно это и стало катализатором событий. Хелена вела себя как помешанная. Она запустила в меня чашкой. Каролина впадала в истерику, стоило ей завидеть Луизу или Педера. А Рауль только скользил как угорь между всеми нами. Я пыталась поговорить то с одним, то с другим, но каждый раз такая попытка заканчивалась катастрофой. Все были слишком заняты своими проблемами. И у меня появилось ощущение, что меня словно исключили из этого круга, что я стою на улице и заглядываю внутрь через окно… словно я никому не нужна и мне здесь не место. Мне и раньше приходилось испытывать такое. Но на этот раз у меня не было сил бороться. Я решила покончить со всем этим.

— Вы имеете в виду только себя или себя и Рауля?

Анна зажмурилась. Она не стала отвечать на вопрос и продолжила рассказ: