Фурманов

Фурманов требовал от всех политработников, чтобы они не приукрашивали положения в стране, чтобы знакомили и бойцов и население со всеми трудностями, и рассказывали о том, в какой героической борьбе, под руководством Ленина, эти трудности преодолеваются. Он часто выезжал в части, умел находить и ценить работников Ненавидел хвастовство и подхалимство. Предельно чуткий к друзьям, он был беспощаден к классовым врагам Ни одной жалобы не оставлял он без последствий. Откликался на каждую просьбу бойцов.

За короткий период, как рассказывает одна из ближайших его помощниц в те месяцы, старая большевичка Анна Самойловна Шуцкевер, Фурманов сумел завоевать огромный авторитет у командиров, комиссаров, красноармейцев, партийных и беспартийных.

Он был всегда демократичен и считал необходимым все серьезные вопросы обсуждать совместно с активом. Чувство коллектива было особенно сильно в нем.

Уже наступила пора частичной демобилизации Красной Армии, и было особенно важно подготовить демобилизуемых к тому, чтобы они понесли во взбаламученную деревню всю правду о политике Коммунистической партии и Советской власти.

Новые задачи стояли и перед самой Красной Армией.

Совместно с членом Реввоенсовета армии М. С. Эпштейном Фурманов проводил многие съезды и совещания политработников. Сам был всегда душой этих съездов. Много беседовал с делегатами. Учился у них сам и учил, как надо действовать в различных условиях. Всегда подчеркивал: «Не командовать, а воспитывать».

Являлся он на работу первым. Всегда подтянутый, чисто выбритый, в простой солдатской шинели или кожаной куртке. На письменном столе его лежал большой разграфленный лист. Против фамилии каждого из сотрудников ПОАРМа он ежедневно вносил задания, даваемые каждому, и по ним ежедневно проверял исполнение, вникая во все подробности, отмечая ошибки и указывая меры к их исправлению.

Он никогда не грубил, не ругался.

«Эх, шляпа, шляпа», — вспоминает А. С. Шуцкевер, — это были самые обидные слова, которыми он нас иногда награждал.

Но если кто-нибудь проявлял нерадивость или лень — он не прощал, и уж лучше ему не попадайся…»

Большое внимание уделял Фурманов ликвидации неграмотности среди красноармейцев (так называемому в те годы ликбезу). Процент неграмотных в 9-й армии был велик. Фурманов возглавил всю работу по ликбезу. Непосредственным помощником его был опытный библиотечный работник Г. Смагин. Неграмотность была ликвидирована за полтора месяца.

По всей Кубани, по всем армейским частям начали вырастать библиотеки, красные уголки, театры, клубы. Под редакцией Фурманова стал выходить еженедельник для малограмотных — «Грамотей». Первая книга после букваря.

По приказанию Фурманова Смагин написал объемистую книгу-памятку отпускнику-красноармейцу «В путь-дорогу». Фурманов был очень доволен этой книгой. Издана она была молниеносно.

В Екатеринодаре был создан литературный кружок для военкоров, рабселькоров, начинающих журналистов. Руководил кружком Фурманов.

С каким пристальным, чутким вниманием «выуживал» он в частях всевозможные таланты. Иногда у себя на квартире устраивал он вечера творческой самодеятельности. На вечерах этих читали стихи, рассказы, пели песни.

Никогда не забывал Фурманов своих ивановских друзей. Большую радость доставила ему неожиданная встреча с бывшей «ученицей» своей, старой большевичкой, ивановской ткачихой Марией Федоровной Икрянистовой (Трубой). По заданию Надежды Константиновны Крупской была организована агитбригада для оказания помощи детям, родители которых погибли на войне. В составе этой бригады, прибывшей на Кубань, была и Мария Труба. Старые друзья обнялись и расцеловались.

Работоспособность его была примером для всех. В ПОАРМе шли легенды о том, что однажды он за один день написал шестнадцать статей для красноармейских газет и журналов.

Не прекращал связей он и с родным Иваново-Вознесенском. 1 декабря в московских «Известиях» была напечатана его статья «Слава черному городу». Не без участия Фурманова были направлены с Кубани четыре вагона хлеба в голодный Иваново-Вознесенск.

7 декабря избранный делегатом на VIII Всероссийский съезд Советов Фурманов делает на гарнизонном собрании в Екатеринодаре большой доклад о текущем моменте и задачах предстоящего съезда. Ему предстоит еще принять участив во II Всероссийском съезде политработников Красной Армии.

Фурманов едет в Москву. А 17 декабря, перед самым съездом, отлучившись на день из столицы, он выезжает в родной город и выступает в Советском театре Иваново-Вознесенска с большим докладом об экономическом и политическом положении Кубани и Туркестана.

На II Всероссийском съезде политработников Красной Армии Фурманова избирают в президиум съезда Он председательствует на втором заседании съезда. Появление его на трибуне встречают аплодисментами. В Красной Армии уже хорошо знают доблестного комиссара — соратника Чапаева и Ков-тюха.

VIII съезд Советов был очередным этапом в жизни всей страны.

Был он этапом и в жизни Дмитрия Фурманова.

Он опять увидел и услышал Ленина.