Футбол, деньги и те, кто рядом

Все условия контракта были окончательно согласованы, оставалось лишь подписать все бумаги. Но тут в дело вмешались вездесущие «юги». Агенты сербского полузащитника, игравшего в Корее за «Дрэгонз», предложили «Ильве» его кандидатуру — без трансферной компенсации и за зарплату 10 тысяч долларов в месяц (для сравнения, по Мнгуни мы договорились за 20 тысяч в месяц зарплаты, да плюс ещё трансфер «Локомотиву»)… Президент «Ильвы» извинился перед «Локомотивом», Мнгуни и «Совинтерспортом», и Беннетт вернулся в Россию. В Ростове его уже ожидали сограждане и давние друзья Мэттью Бут и Гифт Кампамба. Футбольный Ростов окончательно «почернел» (им бы сейчас ещё темнокожего тренера, раз уж они настаивают только на иностранце, и будет полный ажур). Мнгуни сразу закрепился в основе «Ростова», даже забил в Москве «Динамо» и был признан лучшим игроком матча. Один из первых матчей Беннетта в Ростове, транслировавшийся по телевидению, почему-то врезался мне в память. За одними из ворот вместо трибуны высился бетонный забор казенного цвета. На нем было написано крупными буквами «Вперед», а на полупустой трибуне складывались буквы-названия и самого «чудо-стадиона» — «Олимп XXI Век» (вот так, ни много, ни мало!). В ВИП-ложе стоял президент клуба Иван Саввиди — купеческая борода с проседью, руки в боки, во рту здоровенная сигара. И почему только «Ростсельмаш» переименовали в «Ростов», а не в «Табак». Чему нас учил Антон Павлович Чехов? Надо же соблюдать гармонию — футболисты чернокожие, стадион «Олимп XXI Век», президент, опять же, — табачный капитан! Кстати, как говорили всё те же греки (правда, древние): «Всё течет, все изменяется»! Ведь были времена, когда в Советской России ростовская футбольная школа-интернат была самой лучшей. Я помню, как в начале 90-х гг., когда к нам в «Совинтерспорт» поступили многочисленные заявки из азиатских стран (особенно из стран Персидского залива) с просьбой о направлении лучших тренеров по работе с молодежью, в Российском футбольном союзе мне тут же рекомендовали Александра Тумасяна, тренера ростовской школы-интерната. А вспомнить Сергея Андреева, которого наша организация направила в качестве играющего тренера в Швецию. Но только все это было, было, было… и прошло. Я полагал, что Ростов — столица российского казачества, всегда ревностно относившегося к проникновению чужеземцев на свою территорию, как-то прореагирует на засилие легионеров в родном клубе. Но ростовский болельщик молчит, а президент говорит жестко: «На следующий год тренер у нас будет только иностранный, сколько бы он ни стоил»! Румынскому специалисту Йорданеску аж миллион в год посулили. А политики наши говорят, что у них там на юге России нищета, безработица и т. д. Ан нет, всё, оказывается в порядке!

Как-то раз я задал вопрос Валерию Сарычеву — ныне вратарю корейского клуба «LG», живущему в Сеуле уже 12 лет:

— Валер, а почему у Вас в Корее сейчас только трем легионерам разрешено находиться на поле — было же время, когда и 4, и 5 иностранцев играло?

— Володя, ты же знаешь, корейцы-националисты, они на стадион прекращают ходить, если на поле много иностранцев. Они хотят смотреть своих корейцев.

— Валер, а китайцы ведь с твоих берут пример! Я недавно разговаривал по телефону с Валерием Кузьмичом Непомнящим. Он мне сообщил, что с 2004 года в Китае тоже вводится ограничение — максимум 3 легионера в заявке команды. Более того, они пошли на резкое сокращение Премьер-лиги до 12 команд (сначала даже до 10 хотели урезать), чтобы поддерживать более высокий уровень своего футбола.

— В смысле?

— Да в смысле, что китайцы тоже не хотят на иностранцев смотреть. У них ведь по 50–60 тысяч на футбол ходит, и все хотят смотреть на своих. Если уж берут иностранцев, то только уровня национальных сборных, чтобы УЧИЛИ китайцев, а не ЗАМЕНЯЛИ их.

— А в России, Володя, вроде тоже хотят ввести лимит.