ФЗЗ. Книга 2 (СИ)

Эддар чуть приподнялся на подушках, жестом отослал Джеда и в упор посмотрел на противника. Из-за набирающего мощь проклятья он был вынужден провести несколько дней в магическом коконе и только теперь, перед битвой, пришел в сознание. Придворный маг вырвал у смерти еще несколько дней жизни, вот только чувствовать себя лучше Эддар не стал и был вынужден соблюдать постельный режим и оставаться в полулежачем положении в то время, как старший принц с комфортом устроился в кресле напротив.

Игроки уже заканчивали партию в понятную только им игру, где по шахматной доске величественно ступали искусно вырезанные фигурки людей и животных; где пешки покидали доску и также легко возвращались в игру, а основные фигуры не менялись уже очень много лет; где правила были понятны только двоим.

Глошад встретил взгляд соперника, улыбнулся одними уголками губ и чуть склонил голову набок, став похожим на статую Итара, бога плутовства и заговоров.

— У меня было время подумать.

Король ещё раз оглядел поле боя деревянных фигурок и был вынужден признать:

— Хороший ход.

Его величество вытянул руку, поставил указательный палец на голову деревянного нага и, чуть помедлив, уронил, признавая поражение.

* * *

— Джером! Покусанный каннис, где носит наше величество! — возмущалась я, обегая вокруг здания пристройки. — Джеро-о-ом!!!

Окно первого этажа распахнулось, и из него практически по пояс высунулся Лиам.

— Нашли! В оружейной замок заклинило, вот он и не мог выйти, — пояснил оборотень, протягивая руку.

— Нашел время оружием любоваться, — проворчала я, позволяя каннису втянуть себя в комнату.

Бежать ко входу и заходить в западную пристройку, как положено, уже не оставалось времени.

Перевалив через подоконник, я обвела глазами присутствующих и зло зашипела. А куда братец-кролик делся? Почему Памела мнется в гордом одиночестве? Кто ее страховать будет, если братец не успеет к моменту перехода?

Прибью! Ей-богу, прибью!

— Твою ж матрешку! — внезапно всполошился Шархай, до этого блаженно жмурившийся в кресле, видимо, вспоминая бурное примирение с Кики. — Нож наверху забыл!

— Стой где стоишь, забудка полосатая! — рявкнула Гуля, энергично махая крыльями. — Повоюешь без ножа!

— Но он счастливый…

— Сдвинешься на миллиметр — свяжу и накостыляю, — пригрозила я, вновь оглядывая беспокойные ряды друзей. — И бога ради, Памела, куда делся твой братец?

Девушка вздрогнула от неожиданности и пропищала тише мыши:

— Пайп в туалете.

Я закрыла лицо руками и тихонько взвыла.

Кошачьи боги, вот за что мне это все?

Какое там победить. Да если мы отправимся на битву полным составом — это уже будет великая удача.

Браслет, подаренный Глошадом, обжег кожу резкой болью. Синхронно с моим злым шипением Джером поднял рукав и показал свой. Тонкий ободок браслета дома Райвиль был выполнен из серебра. Причудливая вязь создавала цветочный узор, украшенный демантоидами, камнями насыщенного травянисто-зеленого цвета.

— Пора.

Я обвела взглядом присутствующих — нервничали все. Тройка подпевал, сменивших дорогие наряды на легкие боевые доспехи (на них амуниция смотрится, как седло на корове, но сейчас не до критики), оборотни (разминающий кулаки тигр, лиэс с хитрым прищуром, вертящий своей глупой башкой волчонок), бледная аки привидение Памела, вцепившаяся в руку братца (успел-таки, серун, к началу), Салли с Томом (мозговой центр нашей банды как всегда что-то обсуждал) и звезда шоу — Джером Райвиль.

Его высокая фигура излучала несвойственную для столь хлипкого и поджарого тела силу и мощь. Облегченные доспехи сидели идеально, из-за спины воинственно выглядывали рукояти клинков и древко собранного лука.

Этого не портил даже клок пыли, прилипший в процессе выбивания заклинившей двери оружейной да так безвольно и повисший на плече. Голубые глаза принца смотрели на команду с неуместной гордостью, какую испытывал бы генерал, гладя на бесчисленное воинство. Хотя, если вспомнить, как этот самый принц отнекивался от нашей помощи, всерьез веря занять престол самостоятельно, в его глазах мы действительно были несокрушимой силой.

— Речь толкать будешь или обойдемся? — язвительно выплюнул преподаватель по общей физической подготовке, входя в комнату.

Минуточку! А это что за явление садиста народу?

У меня зрительные галлюцинации на почве стресса, или этот рыжий и язвительный действительно изъявил желание присоединиться к нашей отважной компании?

А кто не далее, как четверть часа назад бил себя в грудь с криками «да я… да я никогда!», а кто кривил физиомордию, а кто плевался оскорблениями, как кобра ядом!

Но пришел.

Пришел, наплевав на запрет ректора помогать нашей кучке клятвообязанных.

Пришел, презрев все опасности.

Пришел!

Мать моя кошка! Неужели все волки в лесах передохли?

Увы, лица Джерома я в эту секунду видеть не могла, но по тому, как скривился Ши-Ван, догадалась, что в похожем ключе думала не одна.

— Не обольщайся, голубоглазка, — едко ответил преподаватель и обозначил свою позицию:

— Я иду воевать не за тебя. Я против Глошада.

— Ну а вы?

Джером повернулся к дворфу, и тот по-мальчишески озорно и лихо улыбнулся.