G.O.G.R. (СИ)

— Я из него кулаками вышибу, кто такой его дурацкий Мурзик! — зарычал милицейский начальник, комкая в руках электронное послание.

— И он тебе набрешет! — торжествуя победу, заключил Ежонков. — Васёк, его совсем не нужно будить. Под гипнозом он неосознанно расскажет тебе чистую правду. Его память уже готова к считыванию. Давай, спрашивай про Мурзика!

— М-да? — Недобежкин остудил гнев, встал с кресла и схватил себя за подбородок, задумавшись над словами Ежонкова. — Ну, ладно, — «амбал» сдался «психиатру». — Давай, попробуем… Но, если набрешет — я тогда побью тебя!

— Амбал и есть! — тихонечко оценил Ежонков умственные способности Недобежкина и задал Смирнянскому громкий вопрос:

— Кто такой Мурзик?

Недобежкин упёр руки в боки и ждал от Смирнянского ответа, а Смирнянский…

Смирнянский вдруг вывалился из кабинета Недобежкина и оказался лежащим лицом в асфальт. Было холодно и сыро, кожаная куртка Смирнянского оказалась прорвана в нескольких местах насквозь, и по телу гулял противный озноб. Смирнянский пошевелился и тут же выяснил, что его руки скованы за спиной прохладными стальными браслетами наручников. «Чёрт, как я сюда попал??» — перепугался Смирнянский и попытался перевернуться с живота на спину, но не смог, из-за скованных рук. Пока Смирнянский лихорадочно соображал, как очутился он в незнакомом месте, на асфальте, да ещё и в луже — чьи-то неизвестные граблевидные ручищи ухватили его за бока, оторвали от асфальта и подтолкнули к багажнику чёрного автомобиля, который зиял разинутой львиной пастью.

— Да вы чего, ребята?? — выдохнул Смирнянский, стараясь рассмотреть лица тех, кто его поймал.

Он не смог различить ни единого лица, потому что их скрывала ночная мгла и дождевая дымка — Смирнянский видел только силуэты, прямоугольные, широкие и бандитские.

— Шагай! — приказал сиплый голос, и о щеку Смирнянского затушили сигарету.

Смирнянский взвизгнул от боли — сигарета была горяча, словно адский уголёк — и попытался пнуть того, кто стоял ближе всего к нему. Пинок попал в цель: нога врезалась в твёрдый мускулистый бок, и противник, не ожидавший нападения, согнулся пополам. Смирнянский выиграл время и побежал в первый попавшийся тёмный переулок. Он бежал, шлёпая по лужам промокшими туфлями, разбрызгивая грязную воду, в лицо летела дождевая пыль и мешала дышать. Смирнянский оставлял позади себя незнакомые пятиэтажные дома, переполненные мусорные баки и разбитые тёмные фонари. Где-то недалеко, за спиной, слышались частые шаги, которые тяжело шлёпали по мокрому асфальту — это погоня, они решили не выпускать его живым.

— Поймайте ментовскую крысу! — зарычали где-то справа, и наперерез Смирнянскому, откуда ни возьмись, выпрыгнули три промокших типа боксёрской наружности. Да, можно было бы сказать, что они и есть боксёры, если бы их не отличала одна важная черта: каждый из них оказался снабжён пистолетом. Они окружили его полукругом, наставили стволы ему в лоб, и один крикнул неожиданно тонким голоском:

— Поймал!

И тогда Смирнянский узнал их: люди Короткого, а тот, с тоненьким голоском — самый опасный из его «жуков» со смешной кликухой Птичка. Смирнянский приготовился к отчаянной драке не на жизнь, на смерть: попасть в плен к Короткому означало медленную бесславную кончину от голода и жажды в подвале заброшенного дома. А потом — из переулка под свет единственного фонаря, избежавшего побития камнями, не спеша, выдвинулся сам Короткий — кургузый такой, но в длинном плаще, белом «авторитетном» шарфике и в глупой широкополой шляпе. Один из его шестёрочных рабов удерживал зонт над царственно вскинутой головой повелителя.

— Ну, мент, говори, будешь ещё рыть? — осведомился Короткий, горделиво подбоченившись.

Смирнянский бы заехал этому противному гаду в ехидную морду, если бы у него были свободны руки. А так — он просто стоял под дождём и взирал на Короткого, изловленный, но не покорённый.

— Ты детей наркотиками травишь! — процедил Смирнянский и плюнул так, чтобы наверняка попасть в Короткого.

Плевок не долетел до цели где-то четверть метра, а Короткий лишь злобно хохотнул:

— Хочешь жить — умей вертеться!

Смирнянский был быстро схвачен, и запихнут-таки в тёмное чрево бандитского джипа. Он ехал в багажнике по чрезвычайно тряской дороге и набил немалое количество синяков, пока джип, наконец, остановился. Багажник разинулся, впустив неприятный свет карманного фонарика, Смирнянского выхватили грубые руки и потащили к тёмному кривобокому строению в два неказистых этажа, что сиротливо торчало посреди пустыря. Так и есть — бесславная кончина в сыром подвале и похороны через съедение крысами.

Смирнянского перевели через заваленный кирпичными осколками и окурками двор и впихнули в сырую и холодную мглу. А потом — стали спускать по крутым и скользким ступенькам — ведут в тот самый крысиный подвал. Сколько душ уже наркобарон Короткий загубил тут, в подвале — не перечесть…