G.O.G.R. (СИ)

Из Москвы по душу Зубова приехали трое. Они были наряжены в гражданскую одежду — обычные брюки и простые рубашки, а один даже был в шортах. Когда они ввалились в кабинет Недобежкина — милицейский начальник сначала и не разобрался, что за гости к нему пожаловали. Недобежкин хотел было возмутиться, ведь как всегда, он был занят, а они его отвлекли. Но гость в шортах показал документ, в котором явственно обозначилась его личность — майор Московского уголовного розыска Антон Антонович Кайдаш. Двое его спутников работали там же, на Петровке, только в Секретном отделе и занимались расследованием военных преступлений.

— А… — пробормотал Недобежкин, узнав, кто такие эти трое в штатском. — За Зубовым?

Оказалось, что Антон Кайдаш — невысокий и коренастый субъект, на голове которого успела зародиться лысинка — в «лихих девяностых» работал вместе с настоящим Денисом Зубовым и хорошо знал последнего в лицо. Двое его спутников — из секретного отдела как раз занимались засылом Зубова в банду «Динозавров» для… Этого они не могли сказать, потому что сами об этом не знали. Сверху, из Управления МВД, им опустили приказ подготовить Дениса Зубова к выезду в Донецкую область на поиски следов военного преступника — фашистского учёного, который изобрёл какой-то яд. «Яд» — вот, как назвал московский «секретчик» по фамилии Кузнецов образцы Генриха Артеррана. Ну, что ж, яд — так яд. Недобежкин не возражал им особо, а просто — повёл в изолятор, где в отдельной камере держали отбритого от клочков бородищи подпорченного «чертями» Дениса Зубова. Вместе с Недобежкиным на опознание пошёл и Пётр Иванович — его обязали писать протокол.

Зубов был очень тихим. После сеанса психотерапии и гипноза с Ежонковым у него появились проблески разума, он осмыслил свою личность и занимался тем, что пытался вспомнить всё, что забыл, пока был диким Калугиным. Сейчас Зубов, закутанный в нелепый полосатый свитер с чужого плеча, сидел на нижних нарах, и на лице у него установилось выражение индийского йога. Свитер Зубову отказал Казаченко, потому что Зубов постоянно мёрз из-за пережитого стресса. Белкин, молча, отворил его камеру и пропустил туда Недобежкина, Серёгина и троих москвичей. Москвичи прошли вглубь камеры и застопорились напротив полосатого Зубова, вперили в него свои глаза и начали соображать, узнают они в нём кого-нибудь, или не узнают.

— Здравствуйте, — тихим вежливым человеческим голосом сказал им Зубов.

Да, «петушиная магия» Ежонкова повлияла на него благотворно: лишила дикости, тяги к запойному пьянству и пробудила в замороченной голове интеллект.

— Здравствуйте, — москвичи тоже поздоровались, но по имени пока что Зубова не называли. Внимательный Пётр Иванович занёс этот факт в протокол. Недобежкин остановился у двери камеры, которую Белкин сразу же завалил и запер на ключ, и скрестил руки на груди, всей своей позой молчаливо говоря: «Давайте быстрее узнавайте его и увозите!». И прямо тут же можно ещё прибавить: «У меня вот такая голова!».

Похоже, эти москвичи ждут, когда же Зубов узнает их — поэтому они стоят около него и не роняют ни одной буквы. Милицейский начальник разгадал намерения московских коллег, придвинулся к Зубову, показал пальцем на Антона Кайдаша и осведомился:

— Зубов, вы кого-нибудь из них знаете?

Зубов пожал плечами и выдавил с обречённым видом:

— Может быть и знаю, а может быть и нет… Я никого не помню… Я не помню даже, как выглядела моя жена… И была ли у меня вообще жена…

— Это — Зубов, — решил вдруг Антон Кайдаш, едва выдавливая слова от волнения, которое охватило его при виде внезапно нашедшегося друга. — Денис Зубов…

— И что вы собираетесь с ним делать? — поинтересовался Недобежкин, который в душе страстно желал освободить камеру от Зубова.

— Зубов поедет с нами в Москву! — обрадовал Недобежкина секретчик Кузнецов. — С ним ещё много работы. Как вы нашли его? — неожиданно спросил он не у Недобежкина, а почему-то у Серёгина, который на весу царапал в протоколе опознания слово «Узнали».

Недобежкин сделал Серёгину незаметный для остальных знак «Молчи!», и Пётр Иванович притворился, что замешкался, составляя протокол, а милицейский начальник сказал:

— Он был в плену у «Динозавров». Сидел в подвале. Удивительно, как они ещё не убили его?

— Понятно, — кивнул «секретчик» Кузнецов. — Всё, мы забираем его.

Зубов безропотно поплёлся туда, куда повели его эти москвичи. Он им безоговорочно верил, потому что страстно желал вновь обрести свою утерянную личность и стать тем, кем был до знакомства с таинственной и мистической «бандой Тени». Москвичи вывели Зубова на улицу и посадили его в свою машину. Кузнецов забрал у Серёгина копию протокола опознания, и — всё, они исчезли за поворотом улицы Овнатаняна.

Почти одновременно с тем, когда забрали Зубова — был привезен несчастный Кашалот. Недобежкин, как только увидел его — так сразу распорядился, чтобы «Большого Динозавра» тащили в допросную. Кашалот похудел ещё больше — брюки на нём повисли парусами.