Читаем Г. Поплавский полностью

Волевое, конструирующее реальность творческое начало проявилось в работах, посвященных космосу. В графике наиболее органичен монтаж разновременных и разномасштабных изображений. Поплавский с большим мастерством использует композиционные и фактурные возможности, произвольное изменение соотношений масштабов. Он увеличивает предметы, акцентирует их природную основу, красоту формы и фактуры. Из техники литографии он извлекает все возможности фактурного разнообразия, достигаемого разработкой одного тона, легкими переходами от черного к белому (в цикле «Высокое небо»). «Предметность» цикла «Высокое небо» имеет свою смысловую, символическую направленность — сопоставить мир природы и техники. Причем здесь ясно, что и та, и другая реальность одинаково ценны для художника. Он по-новому эстетически осваивает мир противоположностей. Иное цело — цикл офортов «Родина космонавтов». Если не считать листа «Звездное небо», в своем противопоставлении земной и небесной сфер чем-то близком предыдущим работам, цикл направлен на воплощение умозрительных понятий, полон загадочных символов. Но этого мало для выражения отношения к тайнам мироздания и здесь наибольшую эмоциональную нагрузку несет сама поверхность листа, тщательная обработка каждого его отрезка, выявление возможностей сложной техники офорта, травления с акватинтой, мягкого лака. Качество каждого оттиска определяет его эстетические, содержательные достоинства.



83. Бюракан

Из цикла «Высокое небо». 1974



84. Возвращенный аппарат

Из цикла «Высокое небо». 1974



85. Цветы на склоне холма

Из цикла «Высокое небо». 1974



86. Икар

Из цикла «Высокое небо». 1974



87. Выход в открытый космос

Из цикла «Родина космонавтов». 1976—1978



88. Дальняя космическая связь

Из цикла «Родина космонавтов». 1976—1978



89. Звездное небо

Из цикла «Родина космонавтов». 1976—1978

Книжная графика



90. Иллюстрация к повести И. Мележа «Люди на болоте»

1974


Книжная графика Поплавского — большое явление белорусской культуры. Наиболее значительные произведения белорусской литературы — классической и современной обретают в иллюстрациях Поплавского новую жизнь, безусловно обогащенную пластическими образами. Любовь к национальной литературе и глубокое ее понимание заставляют художника каждый раз искать «ключ» к выражению особой поэтики текста. Вполне оправдано, закономерно обращение к народному искусству, лубку. Иное дело — обращение к текстам классиков. Здесь, безусловно, его не удовлетворяют моменты фольклора, этнографии. Он ищет иные стилевые соответствия, поэтику, вытекающую из реальной жизненной основы произведения. В иллюстрациях к ранней дореволюционной поэме Янки Купалы «Она и я» (1978) Поплавский как бы находит параллель своим личным увлечениям поэтическими народными образами, представлениями о труде, красоте жизни, чистоте отношений. Именно поэтическим выражением отношения молодого писателя к открывшейся ему жизни народа, восторженным ее восприятием и увлекла книга Поплавского. Импонировали и своеобразная символика, аллегоричность образов, и их этнографическая достоверность, описание бытового уклада. Иллюстрируя поэму, он тактично использует и стилистику времени написания текста. В извивающихся, «текучих» формах декоративного оформления суперобложки, рисунках цветов, трав, тканей есть звуки стиля «сецессион». Красота полосных иллюстраций, их особая стилистика определяют в значительной степени целостность всего оформления книги. Она, правда, не сковывает живого поэтического мироощущения, не препятствует жизни героев в поле листа. Внимательное, любовное отношение к аксессуарам быта, мастерство композиционного построения сочетаются с живым лирическим чувством, отчетливо выраженным в характеристиках девушки, юноши, крестьян.

Более сложные задачи решал Поплавский в работе над книгой избранной поэзии Якуба Коласа. Книга содержит два раздела — дореволюционной и послереволюционной поэзии и пяти поэм. Поплавский создал для книги тридцать офортов, множество заставок. Невозможно и не нужно было соблюдать здесь единый декоративный строй иллюстраций. Они объединены на других началах — добротной правдивости образов, жизни народа на одной и той же земле в разных исторических условиях. Зная прекрасно жизнь народа сегодня, его уклад, его идеалы, Поплавский органично воспринимает поэзию, относящуюся к дореволюционному времени. Он совершает это «путешествие» без усилий, он видит героев крупно, рельефно, видит среду, природу, чувствует драмы, беды, радости. Естественно входят в его листы приметы быта, характер одежды. Народность поэзии перекликается с народностью иллюстраций. Тяготы дореволюционной жизни крестьян, трагические страницы, светлая лирика, просветленная радость труда современности — жизнь народа предстает в историческом развитии.




91, 92. Иллюстрации к поэме Я. Купалы «Она и я»

1978


Перейти на страницу:

Все книги серии Мастера советского искусства

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное