Читаем Г. Поплавский полностью

Резкая гротесковость цикла цветных автолитографий «Время длинных ножей» (1982), где беспощадная отвратительность отрицательных образов продиктована идеей ненависти к идеологии фашизма. На другом полюсе миропонимания художника — отношение к памяти народного героизма эпохи Великой Отечественной войны, классическая возвышенность, сочетающаяся с реальными чертами в монументальном и женственном одновременно образе молодой крестьянки, уничтоженной фашистами за помощь партизанам (офорт «Памяти Дарьи Петровны Машеровой», 1982).




35. Прогулка

Из цикла «Время длинных ножей». 1982

36. Русский мех

Из цикла «Время длинных ножей». 1982



37—41. Иллюстрации к повестям В. Быкова

1977—1982


Георгий Поплавский — художник неиссякаемого вдохновения, точного предметного видения, отлично владеющий всеми способами графического изображения.

Почти во всех его иллюстрациях к произведениям литературы приятно поражает в первую очередь скрупулезное знание о предмете иллюстрации, передача его на бумаге во всех существенных подробностях при той степени художественности, которая сообщает зрителю гораздо больше того, что изображено непосредственно.

В течение недолгого времени Поплавский проиллюстрировал несколько моих повестей, создав прекрасную графическую серию, посвященную сложным перипетиям борьбы советских воинов и партизан в годы Великой Отечественной войны. Я думаю, что эти его работы можно рассматривать как самостоятельные и самоценные произведения изобразительной эпики. Они будят воображение и сообщают особое вдохновение в литературной работе. Белорусское изобразительное искусство последних лет обогатилось замечательными работами Поплавского в области иллюстрации поэзии классиков нашей литературы Янки Купалы и Якуба Коласа, которые трудно с чем-либо сравнить из предыдущей национальной графики. Это произведения, полные правды народной жизни, ее неувядающей поэзии, подлинного драматизма и мастерства художника божьей милостью. Графический почерк Поплавского самобытен по своей природе и вбирает в себя многое из лучших традиций национальной и мировой графики.

Георгий Поплавский представляет собой талант, которые нечасто случаются даже на нашей, никогда не бедной талантами, русской земле.

Василь Быков




42. Моральный контакт

Из цикла «Время длинных ножей». 1982



43. Колыбельная

Из цикла «Время длинных ножей». 1982

Романтика дальних странствий



44

Рисунок из альбома


Захваченный новыми впечатлениями, которые непосредственно отражаются в многочисленных зарисовках в его записных книжках, Поплавский всегда в дальнейшей работе стремится сформулировать основное, поразившее его содержание жизни рыбаков, полярных исследователей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастера советского искусства

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное