GA 122 - Мистерии Библейской истории творения

Этим я вам дал очерк произошедшего в шестидневном творении. Я вам показал, что тем, кто сообщают нам свою великую мудрость под таинственным покровом шестидневного творения, хорошо должно было быть знакомо то, что впоследствии открывалось как нечто новое. Не менее хорошо знали они также, что лишь во время возникновения этих земных условий могло проявиться то, что составляет сущность человека. Мы знаем, что все пережитое человеком на старом Сатурне, Солнце и Луне было лишь подготовлением для создания человека в собственном смысле слова. Мы знаем, что во времена старого Сатурна развился лишь зачаток будущего физического тела человека. В старом солнечном бытии — к нему присоединился зачаток эфирного или жизненного тела, а в старом лунном бытии зачаток астрального тела. Все повторявшееся до конца так называемого пятого дня творения имело отпечаток астрального. Все существенное имело отпечаток астрального. Излить «Я», четвертый член человеческого существа, в существо этого сложного комплекса развития стало возможным лишь тогда, когда до конца были созданы условия земного бытия. Так Элохимы повторяли в продолжение пяти так называемых дней творения, на высшей ступени, прежние состояния и этим повторением подготовили земное. Только после этого они располагали — именно благодаря тому, что повторения эти совершались в новой форме — тем пластичным сосудом, коему они могли напечатлеть человеческую форму — это был венец всего развития.

Если бы происходило лишь простое повторение прежнего, то развитие могло бы дойти только до астрально–животного. Но так как с самого начала в повторяющиеся моменты вкладывалось нечто такое, что впоследствии обнаружилось как земное, то в конце концов вышло нечто такое, куда Элохимы могли излить все живущее в них. Я уже вам описал, каким образом все это жило в них, а именно так: как будто имеется группа, состоящая из семи человек, каждый из них ведает свое дело, познания их различны, но все они работают для одной общей цели. Они хотят создать единую общую вещь. Каждый должен вложить в нее то, что он может лучше всего. Так создается единое общее творение. По отдельность у них нет силы создать это творение; совместным же их силам это доступно. Что мы могли бы сказать о таких семерых, делающих какую‑нибудь общую вещь? Можно бы сказать: они эту вещь будут формовать так, чтобы она соответствовала представлению об этой вещи, которое они себе составили. И самое главное, что мы во всем этом должны усматривать, это что семь Элохимов действовали сообща для того, чтобы, как венец этой совместной деятельности, влить человеческую форму в то, что могло произойти из повторения прежнего, ибо ко всему прибавлялось что‑то новое. Поэтому в Книге Бытия вдруг появляется совершенно иная речь. До этого все говорится совершенно определенным языком: «Элохимы создали», «Элохимы сказали». Чувствуется, что идет речь о чем‑то таком, что уже заранее решено. Теперь же, когда дело касается венца земного творения, вдруг слышится иная речь: «давайте» — если дать это в привычном переводе — «давайте сделаем человека». Это звучит как предложение, как совместное обсуждение всеми семью Элохимами, как это всегда и делается, когда работают совместно над общей задачей. Таким образом, в том, что появляется как венец творения, мы должны видеть продукт совместной работы Элохимов: каждый прилагает свое умение к общему делу, и, наконец, появляется эфирная форма человека как выражение тех способностей и сил, которые Элохимы успели приобрести себе во времена Сатурна, Солнца и Луны.