Габсбурги. Власть над миром

Примечательно также, что Франция не понесла никакого наказания, вернувшись в границы 1792 г., а Саксонию не принесли в жертву Пруссии. Священную Римскую империю тоже не восстановили. Вместо нее возник включающий в себя австрийские земли Германский союз под председательством Габсбургов. Правители Саксонии, Баварии и Вюртемберга сохранили королевские титулы, пожалованные им Наполеоном, и такой же титул конгресс даровал правителю Ганновера. Конгресс позволил крупным германским княжествам сохранить земли мелких, поглощенные ими во время недавней войны, сократив таким образом число участников союза до 34 (еще несколько добавятся позже). Поступая так, Меттерних хотел, чтобы у Германского союза было достаточно сил противостоять внешним посягательствам Франции и России, а также сдерживать вошедшую в его состав Пруссию[394].

Общим итогом Венского конгресса стала новая Австрийская империя, занимавшая целостную часть Центральной Европы и имевшая огромное влияние на севере, в Германском союзе, и на юге, в Италии. Этого было достаточно, чтобы развести Францию и Россию, позволив Австрии поддерживать равновесие между ними. Карта Европы была перекроена виртуозно. Благодарный император Франц II пожаловал Меттерниху замок Иоганнисберг в Рейнcкой области. Еще в 1813 г. Меттерних удостоился почетного титула князя, а в 1821 г. он получит не менее почетную должность канцлера.

Меттерних неизменно отличался изворотливостью. Известно, что своим послам за границей он отправлял по три письма: первое содержало политические установки, второе сообщало, кому следует открыть содержание первого, а в третьем описывалась политика, которой нужно придерживаться на самом деле. Меттерних все время твердил о своих принципах, о стремлении поддерживать власть законных государей, о том, как важны для него прочный мир и равновесие сил в Европе. Как и во многом остальном, настоящие цели у него были иными. Его задачей было сохранять авторитет своего монарха и недавно провозглашенной Австрийской империи, особенно в Германском союзе и Италии. Прикрываясь разговорами о законности, Меттерних старался удержать выгодный для Австрии расклад, которого он добился. Когда речь заходила о законных правах Испании на мятежные латиноамериканские колонии, или поляков на их историческое королевство, или города Кракова на независимость (в 1846 г. его оккупировала Австрия), Меттерних оставался глух[395].

Меттерних был неизменно близок с императором, в целом держа его в курсе всех актуальных событий и решений, хотя нередко отсеивал и приукрашал информацию с тем, чтобы снискать одобрение монарха. Он преподносил ситуацию так, будто они с императором — политические близнецы. «Небеса поставили меня рядом с человеком, который словно бы создан для меня, как и я для него, — говорил он. — Император Франц знает, чего хочет, и его желания никогда и ни в чем не расходятся с тем, чего больше всего хочу я». Франц как будто не спорил с этими заявлениями, хотя и отмечал, что Меттерних из них двоих добрее. В действительности у Франца имелись заботы поважнее, чем корпеть над депешами. Ему было интереснее изучать сургуч, которым они запечатаны. Этот энтузиаст сургучного производства, как считается, не вскрывал писем от Наполеона, пока детально не изучит использованный для их запечатывания материал. Кроме того, время у императора отнимало изготовление птичьих клеток, расписных шкатулок и ирисок, а также наблюдение за оранжереями Шенбрунна[396].

«Большую четверку» Венского конгресса составляли царь Александр, Меттерних, князь Гарденберг со стороны Пруссии и британец лорд Каслри, но определенное влияние имел и Талейран, причем оно нередко оказывалось решающим. По завершении конгресса эти четверо решили собираться периодически «с целью совещания об общих интересах… ради покоя и процветания народов и поддержания мира в Европе». Русский царь добавил к этому свой план братства народов, основанного на «высших истинах» христианства. Меттерних знаменитым образом описывал получившийся Священный союз как «пустой и трескучий», но он же ловко подправил текст царя, заменив союз народов на союз государей, чтобы лишний раз закрепить в Европе монархический статус-кво[397].

Ради сохранения этого порядка и защиты прав законных правителей четыре державы и Франция обязались вмешиваться в случае возникновения где-то угрозы революции. Это устраивало Меттерниха, так как позволило Австрии в 1821 г. вторгнуться в Пьемонт и Неаполь для защиты их монархов и тем самым расширить влияние Габсбургов на Апеннинском полуострове. Однако британские и французские политики были недовольны тем, что оказались обязанными поддерживать существующие режимы, включая и сопротивлявшиеся даже самым незначительным реформам. Попытки Меттерниха распространить гарантии Священного союза и на османскую Турцию подтвердили опасения британцев: как предрекал лорд Каслри, «всеевропейская полиция» создавалась для «вооруженной охраны любых престолов»[398].